Алексей Корепанов - Станция Солярис

- Крис, это действительно разрешено и одобрено? - робко спросила она, когда я устроился в кресле оператора и опустил защитный экран.

- Да. Все идет по плану.

Я надел наушники и повернул тумблер. Наушники тотчас наполнились размеренным шумом, подобным шуму прибоя, и ритмичными стуками. Это раздавалось в них дыхание черной Афродиты и спокойное биение ее сердца. Наушники я надел специально, не желая, чтобы Хари тоже слышала эти звуки ведь они могли прекратиться, как только ракета преодолеет первую тысячу километров от поверхности Соляриса, уйдя выше той орбиты, по которой она обращалась вокруг планеты, когда в ней находилась Хари...

Задав предполагаемую траекторию полета, я дождался, пока компьютер закончит расчеты, и произнес в микрофон:

- Внимание, запуск через тридцать секунд.

В наушниках по-прежнему слышалось все такое же размеренное дыхание и неторопливые удары сердца - Афродиту совершенно не волновало то, что сейчас она покинет Станцию и устремится в космос; к этим звукам добавилось попискивание стартового реле. Я отчетливо представлял себе, как сменяют одна другую зеленые светящиеся цифры в окошечке приборной панели ракеты, застывшей по ту сторону защитного экрана.

Такие же цифры мелькали на моем мониторе.

...Пять... четыре... три...

Резкий щелчок открывшихся заслонок заставил Хари вздрогнуть. Спустя мгновение ракета, подталкиваемая языками пламени, с гулом устремилась вверх, скользнула в серебристую воронку выбрасывателя - и исчезла.

Удаляющийся гул сменился гудением компрессоров. Афродита покинула "отчий дом"...

Из наушников в мою голову врывался шум участившегося дыхания и частый-частый грохот, который, казалось, был слышен во всех помещениях Станции - та, что уносилась от нас в пустоту, попала под пресс стартовых перегрузок. Но я был уверен, что с ней ничего не случится. ПОКА ничего не случится.

Дело было сделано и теперь оставалось только ждать. Я знал, что когда в наушниках воцарится тишина - без следа развеется моя последняя надежда, как уже развеялся дым на стартовой площадке. Я гнал от себя эту мысль, но почти не сомневался, что так оно и будет - через пять часов или же через сутки, - но непременно будет. И все-таки продолжал надеяться.

Оставалось только ждать...

Я снял наушники и отключил микрофон. И сказал стоящей рядом Хари:

- Все. Нам здесь больше делать нечего.

Я собирался вернуться сюда не раньше, чем через сутки, а то и больше.

Пусть надежда продержится еще хоть немного.

Мы уже подходили к круглому расширению нашего коридора, когда дверь комнаты Снаута открылась и он появился на пороге, одетый в неизменный черный свитер и полотняные штаны. Лицо его было опухшим, глаза казались узкими щелочками. Я невольно замедлил шаги - мне совершенно не хотелось объясняться с ним.

- Не спится? - сиплым голосом спросил Снаут. Его подозрительный взгляд перескакивал с меня на Хари и обратно и наконец окончательно остановился на мне. - Откуда идете, Кельвин?

- Так... - я пожал плечами. - Побродили немного.

- Побродили, - медленно повторил Снаут и прищурился так, что глаз его стало совсем не видно. - Ты знаешь, Кельвин, что старт ракеты со Станции сопровождается довольно значительной вибрацией? И меня только что разбудила такая вибрация. Зачем ты запустил ракету?

- Это что - допрос? - осведомился я.

- Нет, Кельвин, это выяснение. Тебе не кажется, что нас здесь осталось совсем немного? - он усмехнулся - одними губами, глаза его продолжали пристально смотреть на меня. - Ты да я, да мы с тобой. И я хотел бы быть в курсе.

- Хорошо, Снаут. Будь в курсе. Я продолжаю экспериментировать.

- Ага-а, - озадаченно протянул Снаут и посмотрел на Хари. - Что-то я не совсем...

Он не успел договорить, потому что Хари неожиданно шагнула вперед и выпалила:

- Он усадил в ракету ассистентку Гибаряна! - Она повернулась ко мне, добавила умоляюще: - Прости, Крис, но я не могу... - и вновь обратилась к пораженному Снауту: - Такой эксперимент действительно был разрешен?

Снаут крякнул и крепко потер ладонью помятое лицо. Вид у него был совершенно оторопелый.

- Да, я отправил ассистентку Гибаряна, - быстро сказал я. - Это то, о чем мы говорили, Снаут. Переменный режим полета как средство вывода из депрессии. Стопроцентной гарантии, конечно, нет, но надо пробовать все способы. Ведь так, Снаут?

- Да-да, конечно, - Снаут, кажется, понял меня. - Без экспериментов мы будем топтаться на месте, а мы и так слишком долго топчемся на месте. - Он взглянул на Хари: - Кельвин знает, что делает. И на такой эксперимент получено разрешение, так что все в порядке.