Сирил Корнблат - Две судьбы

Со студентами-японцами Ройланд был знаком еще в университете, и тогда ему не хватало слов, чтобы выразить свое восхищение этим народом. Их ум, скромность, собачье упорство и добродушие делали их, насколько это его затрагивало, самим здравомыслящими людьми из всех, с кем он был знаком. Тодзио и его военщина, насколько это касалось Ройланда, не были настоящими японцами, а были просто тупыми солдафонами и интриганами. Настоящий японец любезно выслушал бы его, спокойно сверил его рассказ с доступными ему фактами...

Тут он потер щеку и вспомнил господина Ито и его удар по лицу. Что ж, по-видимому, господин Ито тоже солдафоном и интриганом - и демонстрировал перед немцами свою лояльность в этом горячем пограничном районе и без того полном различных трудных проблем в сфере юрисдикции.

В любом случае, он ни за что не отправится в трудовой лагерь, чтобы дробить там скалы или валить лес до тех пор, пока этим недоумкам не покажется, что он приведен в "должное соответствие". Там он через месяц сойдет с ума.

Ройланд подошел к ректификационным колоннам и побрел вдоль стеклянного трубопровода, по которому текла производимая в них серная кислота, пока не вышел к большому сараю, где мужчина с взметнувшимися как надкрылья жука бровями наполнял кислотой огромные, обтянутые рогожей, бутыля и выставлял их наружу. Он пошел следом за рабочими, которые грузили их на ручные тачки и подкатывали к другой двери сарая, где размещался склад. С другой стороны сарая другие рабочие грузили их на закрытые грузовики, которые время от времени отъезжали отсюда.

Ройланд притаился в углу склада за баррикадой из бутылей и стал прислушиваться к перебранке между диспетчером по отгрузке и водителями и той отборной ругани, которою грузчики осыпали бутыля.

- Ну-ка, погрузи, придурок, эту чертову партию во Фриско! Какое мне до тебя дело! Этот груз должен быть отправлен в полночь!

И вот, через несколько часов после того, как стемнело, Ройланд ехал на запад. Дышать было что нечем, к тому же он находился в отнюдь не безопасной компании почти четырех тысяч литров кислоты. Единственной его надеждой было то, что ему попадется осторожный водитель.

Ночь, день, затем еще одна ночь на дороге. Грузовик останавливался только на заправочных станциях. Водители непрерывно сменяли друг друга, прямо за рулем перекусывали бутербродами и дремали в свободную смену. На вторую ночь пошел дождь. Изловчившись, Ройланд слизывал капли, которые стекали по покрывавшему кузову брезенту. Как только чуть-чуть рассвело, он протиснулся к заднему борту и увидел, что они едут мимо орошаемых полей, на которых выращивают овощи. Вид воды в оросительных канавах вконец доконали его. Услышав характерный лязг в коробке передач при переключении на низшую скорость перед поворотом, он перекинул свое тело через задний борт и выпал из кузова. Он был настолько слаб и беспомощен, что плюхнулся на асфальт как мешок с песком.

Не обращая внимание на ссадины, он поднялся и побрел к одной из наполненных водой до краев канаве шириной в метра полтора. Он пил, пил и пил. На этот раз старинная пуританская пословица оказалась верной. Он немедленно выпустил наружу почти все, что еще не успел впитать в себя его ссохшийся желудок. Его это нисколько не смутило. Сам процесс питья вознес его на вершину блаженства.

Помидоры в поле были почти зрелыми. Ему страстно захотелось есть. Едва он увидел этих порозовевших красавцев, он сразу же понял, что нет ничего в мире более желанного для него, чем помидоры. Первый он ел с такой жадностью, что сок бежал по подбородку. Следующие два он съел не так быстро, дав возможность зубам насладиться твердостью кожуры и восторженно смакуя языком их восхитительный вкус. Всюду, куда только мог проникнуть его взгляд, были помидоры. Тем не менее, прежде, чем двинуться дальше, он набил ими карманы.

Ройланд был счастлив.

Прощайте германцы с вашей гадкой похлебкой и манерами людоедов. Взгляните-ка на эти прекрасные поля! Японцы - вот люди, которым внутренне присуща артистичность, люди, которые умеют привнести красоту в каждую мелочь обыденной жизни. И к тому же из них получаются чертовски хорошие физики. Ограниченные крутыми скалистыми берегами своей родины, стесненные столь же, как он в кузове автомобиля, они поднимались мучительно и искривлено. Почему же им не выбраться на просторы планеты, чтобы обеспечить больше места для дальнейшего роста? И какой еще существует для этого способ, кроме войны? В эти мгновения он готов был с легкостью понять психологию людей, которые вырастили для него эти прекрасные овощи.