Эдгар Берроуз - Лунные люди [= Люди с Луны] [The Moon Men]

— Смерть Каш гвардии! Смерть калкарам!

Каш гвардия внезапно поняла, что имеет дело с настоящим отрядом вооруженных людей. Их лица пожелтели от страха. Они повернулись, собираясь бежать, и тут увидели, что окружены. Люди теперь поняли идею и дух нашего появления; они крутились вокруг нас, крича, вопя, смеясь и плача.

— Смерть Каш гвардии! Смерть калкарам! Флаг! — слышал я крики отовсюду, кто-то кричал «Старая Слава!» — кто-то, как и я, не мог ничего забыть. Дюжина людей бросилась ко мне и, хватая развевающийся флаг, прижалась к нему губами, пока слезы катились по их щекам. — Флаг! Флаг! — кричали они. — Флаг наших отцов!

И тогда, прежде чем прозвучал хоть один выстрел, ко мне подскакал один из Каш гвардии с белой повязкой вокруг головы. Я узнал его моментально — тот самый юноша, который передал жестокий приказ моей матери и который был расстроен поведением своего начальства.

— Не убивайте нас, — сказал он, — и мы последуем за вами. Многие из Каш гвардии в бараках последуют на вами.

Дюжина солдат на рынке присоединилась к нам. Из дома выбежала женщина, несущая голову мужчины на коротком колу, она кричала от ненависти к калкарам — ненависть переполняла нас всех. Когда она приблизилась поближе, я увидел, что это женщина Пхава. Голова на короткой палке была головой Пхава. Это было начало — это была та маленькая искорка, в которой мы нуждались. Словно маньяки, с кошмарными улыбками, люди врывались в дома калкаров и забивали их до смерти.

Поверх криков и стонов и воплей слышались крики о Флаге и имена любимых, которые сейчас были отмщены. Многократно я слышал имя Самуэльса — еврея. Не было человека отомщенного более полно в этот день.

С нами был Деннис Корриган, освобожденный из шахты, и Бетти Вортс — его женщина — нашла его здесь; ее руки были красными по локоть от крови наших завоевателей. Она не надеялась увидеть любимого в живых, и, когда она услышала, что с ним произошло, и как они сбежали, она подбежала ко мне и почти стянула с Красной Молнии, пытаясь обнять и поцеловать.

Мне удалось заставить людей замолчать, и наконец вращающаяся толпа обезумевших от радости людей окружила меня. Я пытался успокоить их, потому что знал: впереди нас ждут трудности. Вскоре мне удалось добиться частичной тишины. Я сказал, что безумие должно прекратиться, мы еще не победили, а выиграли только один небольшой район. Мы должны двигаться вперед тихо и действовать согласно разработанному плану, если хотим победить.

— Помните, — убеждал я их, — что здесь, в городе, тысячи вооруженных людей, и мы должны захватить их всех. Тогда останутся тысячи, которые Двадцать Четыре пошлют на нас, пока они не покинут эту территорию, пока они не потерпят поражение отсюда до Вашингтона — это будет продолжаться месяцы, а может быть, и годы.

Они несколько приумолкли и мы разработали план о немедленном движении к баракам с тем, чтобы внезапно захватить Каш гвардию. В это время отец нашел Соора и убил его.

— Я говорил тебе, — сказал отец прежде, чем воткнуть штык в сборщика налогов, — что когда нибудь и я устрою свою маленькую шутку. Этот день настал.

Затем люди выволокли Хоффмейера из какого-то тайника и буквально разорвали его на кусочки. И безумие началось снова. Раздавались крики «К баракам!» и «Убейте Каш гвардию!» Толпа двинулась по направлению к озеру. На пути наши ряды пополнялись из каждого дома: мужчинами или женщинами, способными сражаться, из домов нашего класса, или кровавыми головами — из домов калкаров. Мы размахивали ими на концах кольев. Я ехал во главе толпы, размахивая Старой Славой на длинном флагштоке.

Я пытался внести какой-то порядок, но это было невозможно. Вот так, растекаясь вширь, крича и убивая, смеясь и плача, каждый вел себя, как хотел. Женщины казались самыми безумными, видимо, потому, что настрадались больше всего, и женщина Пхава возглавляла их. Я видел и других, одной рукой поддерживающих младенцев, а в другой — неся голову калкара, информатора или шпиона. Никто не мог упрекнуть их, если вспомнить о жизни, полной безнадежности и ужаса, которую они вели.

Мы только пересекли новый мост через реку в сердце великого разрушенного города, когда Каш гвардия внезапно набросилась на нас со всей силой. Они были плохо дисциплинированы; но они были вооружены. Мы же были вообще недисциплинированы и отвратительно вооружены. Мы были разъяренной толпой, в которую они каждый раз посылали залп за залпом.

Мужчины, женщины и дети падали вокруг; многие повернули и побежали. Но были и другие, бросившиеся вперед и схватившиеся врукопашную с Каш гвардией, отбирая ружья. Верховые скакали среди них. Я не мог держать Флаг и сражаться одновременно, поэтому я снял его с флагштока и спрятал под рубашку. Затем, выхватив ружье, я направил коленями Красную Молнию в ряды сражающихся.