Орлин Крумов: Солнце на ладонях

Александр стоял оглушенный и поглупевший от всего этого. Гдето глубоко в сознании у него запечатлевались подробности, которые в нормальном состоянии он не преминул бы заметить. Рентгеновский аппарат, компьютеры, даже шприцы и медицинские бланки жили своей собственной жизнью - двигались, говорили...

Была и еще одйа странная вещь. Везде: в вертолете, в залах, лабораториях и на улицах у кукол на отворотах одежды торчало по одной травинке, желтой, сухой и гладкой как солома.

Но Александр не думал об этом. На него надели оранжевый комбинезон и одна из кукол проводила его до дома, где ему предстояло жить. В лаборатории объяснили, что в комнате, кроме него, будут еще двое.

Помещение было девяти квадратных метров, мрачным и с выходящим на задний двор окном. Солнце редко заглядывало сюда, но через несколько минут гость уже прекрасно ориентировался в окружающем полумраке. С радостью он обнаружил, что в комнате есть радиоприемник, и поспешил включить его. Вместо музыки из приемника разнеслись стоны и сердитое бормотанье. После нескольких неуспешных опытов Александр хватил по нему кулаком.

- Ну и дурак! - взревел приемник. - Ты в своем уме?

Александр отскочил назад и повалил какой-то предмет, который тут же начал скрипеть и ругаться:

- Что за ужасные куклы? Я бы издал закон, запрещающий их производство. Чего ты ждешь, подними меня!

Только сейчас до Александра дошло, что говорит упавший стул.

- Зачем его к нам прислали? - спросил радиоприемник. - Прежний санитар был таким же чурбаном. Я пожалуюсь в управление на это механическое чучело.

- Я человек, - кротко произнес Александр. Стало тихо. Только какие-то далекие звуки потрескивали в мембране приемника. Первым нарушил молчание стул:

- Людей давно нет. Есть только варианты, как ты и я.

- Я не вариант, а человек, - повторил Александр, поднимая стул.

- Вот это да, он теплый! - удивился стул. - Ты слышишь, Филл, у него теплые руки!

- Может быть, их научились производить теплыми, - ответил приемник. Техника ушла далеко вперед.

- Но я чувствую его пульс!

- А ну подойди сюда, - приказал приемник Филлипе. - Поищи какую-нибудь радиостанцию.

Александр серьезно занялся этим делом, заставляя Филла трещать от напряжения. В конце концов он так смутился, что попросил выключить его на минутку. Когда его снова включили, он уже полностью владел нервами:

- Не может быть... Людей давно нет, так нам говорят Победители, а им можно верить. И все-таки откуда ты взялся?

- Мне трудно вам объяснить. Я настоящий человек, из века первого межзвездного полета.

- Века? А это что такое? Твоя мера времени? Ну, а мы отсчитываем время с Большого взрыва. Сейчас идет семьдесят третий цикл после Большого взрыва.

Она была в таком же оранжевом комбинезоне, с русыми волосами и прямой фигуркой. В ее взгляде читалось безразличие ко всему окружающему. Она остановилась рядом с ним, даже не удостоив взглядом. Настоящая кукла!

Подошел лифт, а Александр вежливо пригласил ее.

Она лишь слегка повела бровью, оставаясь все такой же безразличной.

- Добрый день, сударыня. Как поживаете? - спросил Филл в объятиях своего нового слуги.

- Если бы было все в порядке, я сюда бы не пришла, - проворчала перламутровая пудреница. Она лежала на ладони женщиныкуклы, завернутая в белый платочек:

- Кажется, что-то случилось с моим зеркальцем. В нем уже нет того сияния, с которым я блистала в обществе.

- О, может быть, это от пыли. В последнее время часто бывает. Но для такой клиники как эта, зеркальце - сущая ерунда.

Они находились в современной клинике, где устранялись болезни, точнее, повреждения предметов.

Пока они ждали каждый у своего кабинета, мужчина внимательно наблюдал за женщиной-куклой. Она показалась ему идеальной поделкой, сделанной, видимо, по специальному заказу. Высокая грудь, гибкая талия, длинные ноги, нетерпеливо подрагивающие в узком комбинезоне.

- А вдруг она не кукла? - мелькнуло в голове у Александра. - Вдруг у нее теплые руки, а в груди - человеческое сердце?

Он осторожно подошел к ней, пытаясь прикоснуться. Она отдернула руку.

- Вы... настоящая? - сконфуженно промямлил он.

- Я как все.

Через минуту вынесли пудреницу и ее гувернантка удалилась грациозной походкой.

Ремонт приемника Филлипса занял четверть часа.

Сейчас Филл чувствовал себя здоровым, бодрым и в приятном расположении духа.

- Хорошо жить! - пропел он, когда они вышли. - А еще лучше знать, что будешь петь и сообщать новости вечно! Вечно!