Инна Кублицкая - Год Грифона

- Миттауский меч?- подняла брови Карми.- Ну, брат ты мой, вот глупость. Не так уж это и легко.

- Я решил выкрасть меч и убивать им майярских принцев,- упрямо сказал Паор.

- Всех сразу?- засмеялась Карми.

- Я бы выслеживал их по одному.

- Умеешь ты, Паор, ставить себе задачи,- качнула головой Карми.- Не обижайся, я не смеюсь над тобой, но цели, которые ты поставил себе недостижимы. Подумать только: выкрасть меч и убивать им принцев! Это ребячество.

- Я не шучу.

- Ох, какой ты серьезный,- засмеялась Карми.- Это от раны, наверное. Я ведь не ошибаюсь, из Колахи ты привез не меч, а рану?

- За нами гналось пол-Майяра,- похвастал Паор, тоже рассмеявшись.- А остальная половина ждет нас на перевале. Но мы схитрили - свернули на сургарскую тропу и разобрали за собой овринги.

- Забавно,- проговорила Карми.- Вовремя меня сюда принесло. Я ведь тоже по этой тропе шла. Припоздай я - и пришлось бы мне делать круг через Миттаур и Саутхо.

- Так ты из Майяра пришла?

Карми кивнула.

- Что ты там так долго делала?- удивился Паор.- За полгода сюда от Ваунхо можно на коленях приползти.

- Мне незачем было спешить в Сургару,- кротко ответила Карми.- А теперь дела тут появились.

- А,- догадался Паор.- Ты, наверное, искала способы отомстить своим врагам? Скажи, кого убить, я сделаю.

- Я уже убила Горту,- медленно произнесла Карми.Только удовольствия мне это не доставило. Мстить я не буду, Паор. Горту, понимаешь ли, мне жалко. Он мне нравился, Паор. Он всегда был честен и приветлив со мной. И всегда говорил со мною так, как будто за мной стояла какая-то могущественная сила. А я, дура, слишком поздно поняла, что это за сила. И уж если бы я вздумала мстить, то в последнюю очередь - Горту. Хотя...- она невесело улыбнулась,- у меня возникали мстительные мысли, когда я была у Марутту. Но нет, Паор, мстить я не буду. Послушай-ка, брат,- она решила переменить тему, ибо пришли арзраусцы и принесли еду.- Прилично ли мне есть рядом с тобой?- она обвела взглядом рассаживающихся вокруг горцев.- У вас в Миттауре женщинам не место за мужским столом.

- Ты моя гостья, - напомнил Паор.- А что касается этого обычая, то у нас считается, что если мужчина будет есть за одним столом с женщинами, он и меч будет держать в руках, как женщина. Однако я этого не опасаюсь - я знаю, ты хорошо фехтуешь.

- Ты льстишь мне,- возразила Карми.- Меч тяжел для меня. Мое оружие - это хокарэмская лапара. Вот чего мне не хватало, когда я прогуливалась по майярским дорогам.

Паор неожиданно сказал:

- Тибатто, прошу, подари госпоже свой трофей.

Невысокий седой арзраусец без слов встал, приблизился и положил перед Карми лапару старинной гортуской работы с клеймом мастера Тхорина-аро, которое, как говорил когда-то Стенхе, хокарэмы называют "жуком". Лапары-"жуки" были в Майяре наперечет; каждая, как и хороший меч, делалась годами, проходя в процессе обработки множество операций, придающих железу почти невероятные качества. "Жуки" бывают двух разновидностей:"твердые" и "мягкие". Мягкой называется длинная упругая лапара, которая, будучи согнутой в кольцо, распрямлялась и оставалась такой же прямой, как и прежде. Твердые не отличаются подобной гибкостью, но зато от ударов по такой лапаре ломаются мечи. Стенхе утверждал, что двух этих лапар - тведой и мягкой - достаточно, чтобы чувствовать себя вооруженным в любой ситуации.

Лапара, которую отдал Карми Тибатто, была из разряда твердых.

- Это очень дорогое оружие,- сказала Карми, подняв глаза на воина.- Могу ли я как-то отблагодарить тебя?

- Ты гостья принца,- ответил Тибатто.- И, кроме того, госпожа, в Арзрау это не оружие, а боевое отличие. Оружие - это меч.

- О, воин!- засмеялась Карми.- Меч - это слишком тяжело для меня. Лапара - другое дело. Моими воспитателями были хокарэмы, Паор. И я научилась у них всему, чему могла.

- Женщину должны воспитывать и обучать женщины,- сказал Паор.

- Ну нет,- возразила Карми.- Руттул говорил иначе: девочку должен воспитывать отец, а учить - мать, мальчика должна воспитывать мать, а учить - отец. Моему настоящему отцу, сам знаешь, было не до меня, зато мне повезло - меня воспитывали Руттул и Стенхе. А матерью для меня стала Хаби, но боюсь, я была неприлежной ученицей.- Карми обернулась к старому монаху, который из учтивости к гостям угощался принесенными ими сушеными фруктами и изюмом, запивая это обычной для миттауских монастырей болтушкой из молока и ячменной муки( все прочие ели копченое мясо и жареную рыбу, только что выловленную в ручье, закусывали диким луком и огромными сочными лопухами горного щавеля, запивали обжигающим напитком из воды, молока, меда, вина и толченой коры дерева, которое, как когда-то слыхала Карми, растет только в Арзрау. А старый монах, не обращая внимания на соблазнительные запахи, запивал своей нищенской болтушкой розовый изюм).