Майкл. Гилберт - Искатель. 2009. Выпуск №1

«В конце концов, мне всегда везло, — думал Тимохин, махая уплывавшей за автобусом женской фигурке. — Не брали в институт, а потом приняли. Прогнали из села, устроился в городе. Считали: закиснет простым следователем, а дорос до заместителя начальника отделения».

Теперь во временном отделе в Чечне его ждало место начальника отделения. Да из командировки он мог привезти боевые. Немалую сумму, как раз к рождению ребенка. А что там с фермером — он не всемогущий и не может всем помочь.

Впереди наметилась степная дорога. Она утомляла. Заносы, расчистка лопатами пути изводили. Милиционеры ехали на дело, а силы растрачивали уже в пути. Дважды автобус цепляли к фуре, которая вытягивала его на гору. Только после Ростова состояние дорожного полотна улучшилось: снег растаял, асфальт подсох.

Добравшись до Владикавказа, ушли в предгорья, где в чеченском поселке находилось место их постоянной дислокации. Но до поселка проехали еще несколько станиц, в одной из которых при виде тарелки спутниковой антенны на крыше Тимохин воскликнул:

— Надо же! А говорят, Чечня — каменный век! Да отсюда позвонить можно в любую точку света…

Еще через десять километров пути вдоль рощ и садов показался поселок.

— Вот и наше лежбище… — побежало по радам.

Служба в Чечне оказалась не очень хлопотной. Если кто

кого побил, то в милицию не обращался, как в глубинке России. Эти вопросы решались по местным обычаям.

Если и приходили, то с другим. Присылали мальчишку лет восьми-девяти. Он:

— Дядь, выйди! Поговорить надо!

Выйдут из здания, мальчик расскажет.

Сотрудники пойдут с мальчиком и все уладят. Даже если и случались кражи, то в основном все решалось на словах. Но ничего не документировали, протоколы не писали, чтобы не попали фамилии и должности сотрудников в ненужные руки.

Это делало службу следователей вовсе не обременительной. Конечно, они рисковали при проведении зачисток, при патрулировании, когда шли в одном ряду с обычными милиционерами, но привычных выездов на места происшествий, допросов, опознаний не проводилось. Поэтому начальник следственного отделения старший лейтенант Тимохин мог посчитать, что попал на курорт.

— И чего я еще гоношился? — вспоминал он свой разговор с Седовым. — В следующий раз разнарядка придет — сам поеду.

Уже отгремели две чеченские войны, дважды брали Грозный. Третьего штурма не предвиделось. Предгорья Чечни погрузились в столетнюю, обманчивую тишину. Иногда Тимохин вспоминал фермера, которому обещал поймать преступников.

«Вытянут ли без меня дело? Отловят ли Коротыша? Гнутого? Не будет ли давить Маршал?» — спрашивал он себя.

Почему-то именно фермер не давал покоя. Может, потому, что обманули сельского жителя, его сородича, ведь тоже вырос в деревенской глуши, где восхищался цветением черемухи весной, летом — окунями с ладонь в пруду, осенью — яблоками с кулак в саду, зимой — как виноградными, гроздьями боярышника.

Подумывал: а не связаться ли с городом и не разузнать ли состояние дела? Но как? Если позвонить, то неоткуда. Междугородней связи в их временном отделе нет. А если писать, то на это уйдут недели.

И спрашивал: верно ли выбрал профессию, пошел в милицейский институт, а не на агрономический в сельхоз или на худой конец — в лесотехнический. Тогда бы сейчас вместо гор с зарослями рощ и языками ледников на горизонте его окружала бы пахота, и он не маялся бы от безделья.

Еще не закончилась вторая неделя, как Тимохин оказался в Чечне, его вызвали в Моздок. Надо было прибыть на совещании и к тому же забрать гуманитарный груз.

Они выехали ни свет ни заря — «УАЗ» бежал вдоль редких посадок и фруктовых садов. В ногах Тимохина дребезжал автомат. Водитель — сухопарый сержант Чепраков — рассказывал:

— Да слышал я вашу историю… Как вас вышибли из села в город…

— Ты знаешь, — отвечал Тимохин, — в милиции иначе нельзя… Здесь свои законы… И если все что-то делают, делай и ты… А я вот со своим… Кому это понравится… И эта пьянка… Вечером по одному под ручки выводят…

— А вас не выводили?

— Мои родители не пили… И я вырос с отвращением к спиртному…

— Ну, это вы зря.

— Смотри, та самая тарелка! — заметил спутниковую антенну.

— Переговорный пункт… Плати и звони…

— А я обратил на нее внимание, когда сюда ехал.

— Может, позвоним?

— На совещание не опаздываем? — посмотрел на часы.

— Уже впритык… А еще пилить и пилить…