Морис Лима - Метро в неизвестность

В таких случаях он улыбался им и ещё более усиленно работал, чтобы лучше понять их язык. Через несколько дней они могли уже обмениваться отдельными словами.

Крупный белокурый и несколько полноватый Лоэнгрин, а также сухощавый и подвижный Хосе были тоже внимательны к Ригелю. Он привык к синтетической пище, их воде и даже попробовал совершенно неизвестный ему специфический напиток, шипящий и пенящийся, который они называли "шампанское".

Ели они и фрукты планеты Маркаб IV, как называли этот мир, но вкус этих фруктов тоже ни о чем не говорил Ригелю.

На его планете жили великие ученые и техники, которые создали двигатели, работающие на атмосферном кислороде, что позволяло передвигаться на большие расстояния, но такие двигатели не могли работать в космическом пространстве. И он восхищался открытиями этих людей, преодолевших бездны космоса. Тем не мене, все это не объясняло, как, потеряв сознание на Ксюле, он очнулся на Маркабе IV. Этот прыжок сквозь космическую пропасть был совершенно необъясним и непонятен.

Конечно, потеря сознания потом перешла в летаргию, в состоянии которой его и обнаружили. Но как же он оказался в этих странных каменных доспехах? Логических ответов он не находил.

Загадка эта, впрочем, возбуждала большой интерес и у землян. Каждый пытался решить её на свой манер. Виктор, например, решил демонстрировать Ригелю фильмы, снятые автоматической камерой при приближении к Маркабу. Ксюлианин смотрел их с большим волнением. Хотя некоторые элементы и казались ему знакомыми, он все равно не мог поверить, что этот мир с живой и буйной растительностью как-то связан с мрачным и морозным, откуда он прибыл. Явно смущало его Маркаб-солнце. Звезда, которая освещала их планету, была как две капли воды похожа на ту, вокруг которой кружился Ксюл. И землянам приходилось призывать на помощь все свое терпение и умение, чтобы успокоить взволнованного фильмами Ригеля. Особенно его растревожило зрелище труб-каналов, которые было отчетливо видны на экране. Он жестоко страдал, что не мог как следует говорить на языке своих спасителей, однако столько чувств выражало его лицо и жесты, что Доминик, успокаивающе кладя руку ему на плечо, как это могут делать только женщины, негромко говорила:

- Да, Ригель!.. Я понимаю... Успокойся... Терпение! Ты скоро сможешь разговаривать. Мы решим твою загадку... Во всем разберемся...

После недели работы на орбите экипаж только и думал о возвращении в пещеры. А пока они снимали, регистрировали и фиксировали все, что только было возможно из жизни Маркаба IV. Прежде, чем присоединиться к эскадре адмирала Бэррила, доктор Фло и её спутники решили задержаться здесь подольше, чтобы решить головоломку, которую представлял для них Ригель со своими рубленными фразами и неуклюжими словами, хотя его гримасы и выражение лица полностью соответствовали земным.

Виктор с его живым и гибким умом совершенно свободно догадывался о значении его гримас и жестов.

- Понимаете, парень злится, что не может ясно передать свои мысли. А у него просто язык чешется сделать это...

Что касается изучения поверхности Маркаба IV, то "Молох" практически уже выполнил свою задачу, и поэтому было решено вернуться к изучению пещер.

Ригель находился в страшном напряжении.

- Того и гляди, порхнет крылышками и улетит от нас! - шутливо заверял всех Виктор.

Впрочем, все четверо землян тоже испытывали волнение и любопытство. Им многое хотелось узнать. И у всех у них как-то странно сжималось сердце, когда корабль под управлением капитана Хосе совершал эволюции перед посадкой. Они увидели сверкающий водопад и темные стены пропасти.

Наблюдая эти картины со всеми вместе, Ригель уверял себя, что подобного никогда на Ксюле не было. В лучшем случае эта планета Ксюла, и они вращались вокруг одной и той же звезды Маркаб. В противном случае приходилось согласиться с мыслью, что между тем, как он потерял сознание и очнулся, прошла целая эпоха. Но это уж никак не укладывалось в его мозгу.

Тем не менее во время спуска Ригель испытал ужасное потрясение.

- Что случилось, Ригель?

Доминик приблизилась к ксюлианину. Тот потрясенно посмотрел на нее:

- Я... верить... ясная вещь... блестящая... пропускать свет...

- Ты хочешь сказать "прозрачная", "отражающая свет"?

- Да...

- Этот крест?

- Крест?

- Да, Ригель. Две прямые линии, пересекаясь, образуют крест.

- Крест... да... сломанный крест...

- Тебе знакомы эти огромные трубы, которые как бы висят над горловиной?