Морис Лима: Сумерки человечества

Морис ЛИМА

Сумерки человечества

Перевод А.ШАТАЛОВА

Глава 1

Сигнал все ещё не поступал. Тьерри уже не раз подносил к уху свои часы на браслете. Но они только негромко шептали: двенадцать часов семь минут... двенадцать часов семь минут семнадцать секунд... двенадцать часов семь минут двадцать пять секунд...

Нет, никакой ошибки не было, часы шли нормально. Главный же инженер департамента биоэлектроники Корсон, поглощенный ходом сложнейшего эксперимента, вообще не думал о времени. Однако Тьерри, несмотря на то что этот опыт его тоже волновал, тем более что осуществлялось оживление гибридов из живой плоти и механических включений или, как их называли, биоботов, зеленая кровь которых состояла из хлорофилла, постоянно помнил, что у него назначено свидание с Инес.

Впрочем, его коллеги, остальные помощники Корсона, тоже выказывали признаки нетерпения: они то и дело прислушивались к шепоту своих наручных часов, обменивались обеспокоенными взглядами и удивленно разводили руками.

- Что случилось, господа?.. - спросил Корсон, заметив их манипуляции.

Ответил ему Тьерри:

- Видите ли, шеф, сейчас уже восемь минут первого, мы ждем сигнальной сирены, а её все нет и нет...

Вокруг их лаборатории простирался город. Но это не было причудливым смешением жилых домов и памятников, которое росло веками, отражая труд и терпение строителей прошлого, это был город XXVIII века, механическая громадина, гигантский робот, легкими которого являлись заводы, глазами многочисленные маяки, следящие за прибытием звездолетов и воздушных кораблей, а мозгом - университет, в котором работали десять тысяч ученых и техников, отвечающих за судьбу одиннадцати миллионов человеческих существ, населявших этот город-монстр. Одиннадцать миллионов человеческих душ, которые среди стальных мускулов, электрических нервов, костей из бетона являлись живой кровью гигантского города.

Все было направлено на ритмичную жизнь мегалополиса. Великолепно отлаженные куранты, управляющие всем и вся, выкрикивали в течение дня свои приказы, а ночью с башен, в которые они были заключены, испускались красные лазерные лучи, горделиво возносящиеся к звездам, чтобы заявить всему ближнему и дальнему космосу, что город живет, и к тому же живет согласно установленному раз и навсегда распорядку.

Корсон, нахмурив брови, выглянул в окно. Позади него пристроился Тьерри и толпились остальные, пытаясь разглядеть, что же в конце концов происходит. Однако снаружи все казалось обычным, как всегда. Вращались гигантские шестеренки, неслись с сумасшедшей скоростью электромобили, заключенные в прозрачные улицы-тоннели, змеились среди небоскребов монорельсы, а в воздухе сновали гелиоскутеры, летающие тарелки и прочие воздушные аппараты.

Видны были и отдельные прохожие, что было очень неожиданно, поскольку не верилось даже, что в этом мире технократии ещё могут находиться на свободе человеческие существа.

Да, люди продолжали жить в этом ускоренно развивающемся мире, но если хорошенько присмотреться, то можно было заметить, что они охвачены чем-то вроде лихорадки и всеобъемлющего беспокойства.

Сирена не прозвучала в положенное время. Из окон лаборатории прекрасно была видна башня с курантами, регулирующими жизнь города.

Было уже десять минут первого.

- Часы испортились... Невероятно, господа... - проворчал Корсон.

Лаборанты вокруг него дружно закивали головами. Невероятно... невероятно...

Все они прекрасно знали, что часы были отрегулированы с запасом по крайней мере на сотню веков и шли они не только в соответствии с движением Солнечной системы, но и диктовали время наиболее отдаленным планетам Галактики, ибо гуманоиды всех миров пришли к соглашению жить по некоему абсолютному времени.

В своей научной гордыне они полагали, что придумали нечто новое, хотя на самом деле всего-навсего открыли то, что уже было создано Богом.

Всевышний оставил им лишь вечную заботу следить за временем, и длилось это уже миллионы лет, являясь наиболее неприятным занятием для человека.

Люди эволюционировали, мозг их становился все более и более плодовитым, порождая массу открытий, но эти люди постепенно теряли понимание смысла жизни, ориентиры для существования отмеривали уже не они.

Сейчас во всем городе, как и в лаборатории, которой руководил Корсон, жители удивленно спрашивали друг друга, что же случилось со временем. Они проявляли естественное беспокойство, поскольку ничего подобного не случалось уже многие века.