Пророк стоит на краю, Фарид видит только его спину - сильный человек этот сибиан, сильный и красивый. И эти белые волосы, которым позавидовала бы любая женщина. Не надо, Синнита, хочет сказать Гесер, но привычная усталость сковывает его по рукам и ногам, не дает двинуться с места, залепляет рот. Но вот странно: справа, на соседней стене нет балкона, на котором должен стоять Рушер. Ничего там нет. Пусто.
Синнита смотрит вниз, в мерзкую розовую жижу протоплазмы. Сейчас он снова, в тысячный, десятитысячный раз совершит свой прыжок. И тут Фариду удалось привести в движение свои непослушные ноги - неимоверным усилием он трогается с места, подходит к краю платформы и заглядывает вниз. Дайте мне упасть и умереть, думает он. Но внизу нет розового киселя - вместо него что-то странно знакомое. Да это же вода во всевидящем озере, которое в тронном зале! Да и бассейн другой: вместо прямоугольного - круглый! Фарид недоумевает и поворачивается к пророку, и видит его смеющиеся глаза, синие, пронзительные глаза сибиана, которые преследуют его во сне!
- Синнита! - вскрикивает он.
- Здравствуй, Фарид, - впервые за все годы обратился к нему пророк.
- Синнита, не умирай! - кричит он, как ребёнок.
- Нет, - тот качает головой и смеётся, - Я не умер.
Гесер плачет, радуясь своим слезам - какое же это облегчение, просто плакать!
- Я не затем пришёл, чтобы ты страдал, - говорит Синнита, и в его необыкновенных синих глазах мерцают искры света, как звёзды на утреннем небосклоне.
- Смотри, - показал он рукой на круглое озеро посреди нижнего яруса, - я зову тебя туда.
Умереть вместо Синниты? Да, конечно! А тот почему-то говорит о жизни. Что-то о бессмертии, и о том, что Фарид своим страданием очистил свою душу и выбился из сонма тех существ, с которыми был ранее. Он больше не обезьяна - как это?
Да так, говорит пророк. Гесер тоже вечная и бессмертная душа - Живая Душа! - но он из душ животных.
- Ну да, - ворчит кто-то позади.
Стремительно обернувшись, Гесер видит выходящую из темноты арки гориллу Талу.
- Сбежал от меня, глупый детёныш, - сердито говорит она, - захотел в человека обратиться. А человек ли ты - подумай! Тарзан-то из тебя получился дрянь - хуже некуда!
- Он человек, - говорит Синнита.
- Мне с пророками не спорить! - язвит обезьяна, - Но вот этот маленький беглец - мой детёныш!
- Ну и что, - улыбается Синнита, - многие Души-животные превращаются в людей и весьма успешно. Это ступень по лестнице восхождений. Вон Заннат тоже был квазикотом Максютой, рождённой двумя Душами Душой. И кто теперь скажет, что не человек? Разве его вечный спутник Цицерон возражает?
- Да я просто так, - ворчит басом горилла, - я просто попрощаться. Иди, маленький беглец, иди, детёныш. Счастливого тебе пути в новой Вселенной!
И исчезает.
- Нам туда, - кивает Синнита на спокойное окно озера-портала, и взяв за руку обомлевшего и потерявшего всякий рассудок Фарида, прыгает с ним прямо в центр воды.
Он очнулся среди множества людей и разного вида существ. Огромное сборище самых невероятных созданий. Ровный гул голосов под прозрачным куполом волшебного дворца, а из озера всё прибывают гости. Кто-то хватает его за руку - это Заннат Ньоро!
- Иди к нам, Гесер! - весело зовёт он.
Все они тут, все герои Рушары: Аргентор и Наяна, Моррис с какой-то девушкой, Эдна и Кондор, какой-то осёл скачет с ребёнком на спине. Уилл и Джед. Видит он странно диссонирующую со всеобщей оживлённостью Маргарет и спрашивает: а где Коэн?
- Тихо, - отвечает ему Заннат, - Коэна с нами нет. Сегодня не день печали, а день радости. Сегодня завершается всё.
Фарид ничего не понимает, но берёт бокал с чудесной выпивкой, которой одаривает его дворец. О, дворец, привет! Привет, отвечает дворец.
И видит он в толпе знакомое лицо, которое не мог увидеть десять лет, всё время видя только смерть пророка - это Синнита! Он кивает Фариду, и тот слышит голос сибиана у самого своего уха, неведомым путём эти слова прошли через шум толпы и достигли того, кому предназначались. Это Его желание, чтобы ты был здесь, говорит пророк.
Видит он пернатую Орнарту с тремя орнитами, а рядом четырёх аллерсов, и четверых сибианов, вместе с Синнитой, и ещё невысоких монков.
Смотри и запоминай, говорит ему на ухо голос Синниты, хотя сам пророк далеко и весело беседует с собратьями. Смотри и запоминай: нас четверо от каждой расы Рушары, мы древние существа, нас по четыре каждого рода. Мы те, кого называют богами в песнях додонов. Мы последние представители четырёх Вселенных, предшествующих вашей, мы те, кто прошёл путь Бессмертных, мы последние представители звёздных племён, сеятелей жизни - как додоны. Твой друг населил Рушару племенами, похожими на те, которые ушли в Вечность. Мы последние, как стражи памяти. Тебе, Фарид, я доверяю это знание. Подумай, в чём тут дело.
Читать дальше