Марина Казанцева - Странники

Последней пришла Маргарет. Услышав новость, она страшно побледнела и едва не упала. Её скорее отнесли в хижину и уложили в постель. Шутка ли: здесь тот, кто погубил её мужа! А она в положении, и такая новость может просто убить бедную женщину.

- Маргарет, ты должна сдержаться, - ласково уговаривал её Боб Мелкович, - мы не должны допустить самосуда.

- Да я видеть его не могу, - стуча зубами, проговорила бледная, как смерть, Маргарет, - Не пускайте его в лагерь, иначе я уйду!

- Не пустим, - твёрдо отвечал Аргентор.

- Я видел его! - прискакал в деревню осёл Цицерон, - Он отбивает кремень и делает себе оружие!

Ого! Рушер надумал вооружаться!

- Я ему клешни вырву! - рычит Аргентор.

- Мы же решили не доводить до самосуда, - напоминает Нэнси.

Вечером к Рушеру пришла делегация.

- Учти, - холодно сказал ему Аргентор, - в деревне не появляйся. Еду тебе будут подбрасывать сюда, а больше ты там никому не нужен.

- Я знаю, - отрывисто отвечал Калвин, вычищая кремневым скребком длинные полосы копры, нарезанной с молодых пальм. Он ловко свивал своими длинными пальцами верёвку.

- Повеситься желаешь? - любезно осведомился Цицерон.

- Нет, - отвечал тот, - думаю гамак устроить.

Первые дни все бегали возбуждённые и то и дело ждали, что явятся архангелы или космические корабли, и их заберут отсюда. Всем до чёрта надоело на этом острове и хотелось окончательного вердикта. Уилл и Фальконе не появлялись и вестей о себе никаких не подавали. Заннат попробовал пристать к Рушеру и выведать обстановку.

- Я не знаю ничего, - неразговорчиво отрезал тот и не оторвался ни на минуту от своей работы.

Калвин мастерил из обструганных жердей помост на дереве. Как-то очень быстро он обзавёлся примитивным дикарским набором инструментов и теперь сооружал жилище. Еды он у своих врагов не просил, пакеты оставались нетронутыми. Вокруг полно плодов - можно прожить и без подачек.

Синяки с его лица сошли, он загорел и поздоровел, но был замкнут и мрачен. Странная алчность к работе буквально сжигала его, и он делал свой дом на дереве с рвением и неутомимостью никогда не устающего человека. Постепенно острый интерес к его персоне утих, потому что решительно нечем было поживиться любопытству. В лагере он ни разу не появился, и Маргарет могла быть спокойна. Но с его появления странная мания овладела всеми островитянами. Первым начал Цицерон.

- Хочу спросить, - бесцеремонно явился он рано утром к жилищу Рушера.

- Спрашивай, - безразлично отвечал тот, сидя на пороге своего высоко поднятого жилища и ковыряя самодельной ложкой сладкий плод.

- Ты допускал возможность уничтожения Псякерни или Скарсиды? - требовательно спросил осёл.

- Допускал, - последовал короткий ответ.

- Мерзавец, - так же кратко констатировал Цицерон.

Потом пришёл Аргентор. К этому гостю Рушер уже спустился и встал, сложив руки на груди, с таким видом, словно говорил: руки чешутся дать в морду? Дай.

- Зачем ты убил Айрона?

- Я не убивал его, - отрывисто ответил Калвин, по своему обыкновению глядя мимо собеседника.

Аргентор знал, что это правда, но ненависть гнала его к жилищу Рушера, такое болезненное чувство, желание видеть страх врага. Чесались руки взяться за эту тонкую шею и сломать позвонки. Но Рушер, кажется, ничего не боялся. Всякий раз, когда приходил Аргентор, он бросал все дела и выходил к нему, как будто давал полную возможность расправиться с собой каким угодно способом. И даже не брал в руки свои кремниевые ножи как возможность защиты. Возможно, этим он и удерживал Аргентора от того, чтобы врезать Рушеру по лицу. Впрочем, вина этого кровавого диктатора настолько велика, что простым ударом в глаз не компенсировать всех потерь. Поэтому Аргентор предпочитал сдерживать себя - удовольствие бить слабого невелико. Ведь без своих волшебных сил Рушер ничто. Простодушному гиганту Аргентору в голову не приходило, до чего же легко манипулирует враг его этическим барьером.

Пришёл Моррис, но не один, а с Ингой. Постоял, посмотрел, помолчал. Рушер стругал свою палку и даже не обратил внимания на бывшего Стратега. Эта пара переглянулась между собой и удалилась. Что думали - неизвестно, чего хотели - не сказали.

Нагрянула как-то в гости Нэнси, сопровождаемая Джеком Бегунком, и сказала в своей обычной манере - просто и ясно:

- Я тебя ненавижу.

Это не тронуло Рушера. Он не боялся никого из своих врагов.

Пришёл Заннат, залез прямо на дерево и вторгся в жилище Калвина.