Марина Казанцева - Странники

- Где хочешь опуститься? - бесстрастно спросил Рушер.

Валентай хотел ответить, что нигде - его совершенно не привлекал этот мёртвый пейзаж.

- Чтобы ты потом не говорил мне, что я специально подвёл тебя к нужной точке, - пояснил Калвин.

Вместо ответа Уилл сделал широкий круг над местностью - радиусом в несколько сот километров. Это ему было не сложно, ведь летел не он сам, а всего лишь видимость, фантом. Но Рушеру, летящему следом, это было совершенно безразлично - он передвигался так же легко, как будто тоже был виртуальным образом.

Впадина меж двух барханов ничем не отличалась от всех прочих. Солнце, очень похожее на земное, висело в зените, но иссушающий жар пустыни не доставал двоих путешественников. То ли дело в те давние дни, когда два друга решились на смертельный переход через Сахару - пешком и практически без воды.

Рушер плотно встал ногами на дно впадины, и его подошвы тут же слегка погрузились в сухой песок - белый, мелкий, сыпучий.

Уилл огляделся, и мурашки невольно побежали по его спине. Сам он находился в своем дворце и стоял перед озером, но чувствовал всё так, словно находился там, на далёкой планете, где некогда был город Джублаит, звёздная гостиница додонов.

- Когда-то здесь был рай, - мечтательно произнёс Рушер, оглядываясь по сторонам.

- Когда-то и Сахара была раем, - насмешливо напомнил Валентай. Кому, как не ему знать это - он был там.

- Давай копать здесь, - ответил неприятель и указал себе под ноги. - Ты сам выбрал место. Проверь тут своей Силой - она скажет, не подвергалось ли место воздействию.

Валентай удивился: он бы не догадался так поступить. В самом деле, Рушер ведь великий обманщик - мастер подлога, мистификации, авантюры.

- Может, скинемся? - с улыбочкой предложил тот. - Не одному мне Силу тратить.

- Ты предложил, - с улыбочкой же парировал Уилл.

Враг кивнул, как будто ничего другого и не ожидал. Он ничего не сделал, но из-под ног его с лёгким свистом взлетел песок и понёсся по воздуху поверх бархана. Лёгкая струя уплотнилась, превратилась в ленту и непрерывным потоком начала утекать прочь, освобождая дно впадины. Через минуту поток превратился в смерч, носящийся по кругу. Он быстро расчистил во впадине площадку и начал равномерно углублять её. Тут с барханов двинулись тяжёлые языки песка и моментально засыпали широкую яму. Но оба путешественника легко взмыли в воздух и продолжали наблюдение сверху.

Смерч загудел, расширился и поглотил миллионы тонн песка. По его поверхности ходили вспышки, проскакивали молнии, срываясь с широких гладких, плотных боков. Но мощный насос неумолимо и аккуратно снимал слои песка, расширяя по кругу яму и унося тонны сыпучего материала на десяток километров в сторону. Воздух вокруг него был чист - совсем не то, что при природном торнадо.

Буквально через двадцать минут таких "раскопок" образовался глубокий котлован, на дне которого что-то виднелось - какие-то мелкие предметы. И тут смерч показал чудеса: он тщательно вычищал песок между предметами, не трогая их с места. Ещё десять минут, и работа была закончена - насос угомонился и растворился в воздухе.

- Пойдём, посмотрим, - предложил Рушер, первым слетая на дно котлована.

На плотном сухом грунте толстым слоем лежали спрессованные кости, грубые каменные орудия, всякий мусор.

- Человекообразные, - с явным удовлетворением заметил Калвин, беря в руки один довольно хорошо сохранившийся череп.

Выдающиеся надбровные дуги, большой объем мозга - только едва заметные бугорки по месту теменного шва отличали череп от человеческого. Строение скелетов очень походило на человеческую анатомию. Да, это, несомненно, были антропоиды. Много же их тут погибло - кости лежали беспорядочно, никаких признаков захоронения. Сплющенные, окаменевшие скелеты матерей, держащих на руках скелетики младенцев. Крупные мужские остовы, в руках у некоторых были остро заточенные камни.

- Ну и что? - не понял Уилл. - Что это доказывает? Мало ли природных катастроф. Да раскопай у нас на Земле любое место - везде полно костей.

- Исполнена земля всех нечистот, всех выбросов, всех мороков, всей шелухи, всех пакостей, всей блевоты того, что Бытиём зовут. Пространство душ забито осколками, остатками вонючими того, что звалось любовью , - прошептал Рушер, и Валентай почувствовал, как по его спине потёк холодный пот - это была песня Императора Мёртвых, безумный зов из Преисподней!

- Откуда ты это знаешь? - дрогнувшим голосом спросил он, стоя над костями. Никто и никогда не слышал от него слов Пространственника!