Терри Биссон - На краю Вселенной

И если я когда-нибудь сомневался в том, что видят мои собственные глаза (а с кем не бывает, время от времени?), то ныне сомнениям пришел конец: в руках у меня была ФАКТИЧЕСКАЯ УЛИКА. Накидка из бусин на втором фотоснимке в гораздо лучшем состоянии, чем на первом, а ведь разделяет их менее двадцати четырех часов. Да, так и есть, накидка антираспадалась у меня на глазах.

Все те же ужасные мысли не давали мне покоя.

Хорошо еще, что на автоответчике не оказалось никаких сообщений. В особенности от Зуммера.

Так или иначе, пора было заняться расследованием. И хотя мне не удалось сконцентрироваться, я открыл себе банку колы и разложил на подоконнике Коркорана. Когда я проснулся, время подкатило к полудню и пол в конторе ходил ходуном. Факс-машина ухала и бухала, жужжала и дребезжала, постукивала и похрюкивала; остановилась, подумала и завела всю шарманку сначала, на сей раз почему-то громче, чем всегда. Из корзинки ВХОДЯЩИЕ выпорхнул бумажный листок, и я поймал его прежде, чем тот коснулся пола. Он был еще горячий.

Я все еще пытался расшифровать это послание, когда сообразил, что звонит телефон. Опасаясь наихудшего, я в ужасе схватил трубку и пролепетал:

— Зуммер?

— Зуммер? — удивился Ву. — Какое устройство ты вздумал из себя изображать, Ирвинг? Ладно, не отвечай, у меня есть вопрос поважнее. Какой из этих фотоснимков первый и какой второй?

— О чем ты говоришь? Какие снимки? Не хочешь ли ты сказать, что ты их получил ? Но это невозможно, мой факс не работает на передачу!

— Выходит, что теперь работает, — сказал Ву. — Я как раз факсовал тебе мои новые вычисления, прямо сейчас, и как только закончил, объявились твои фотографии. Подхваченные циклом самопроверки контактного протокола, полагаю, но ты забыл их перенумеровать.

— Тот, что выглядит весьма неважно, номер два. А тот, что выглядит еще хуже, номер первый.

— Получается, ты был прав! — признал Ву. — Процесс пошел и развивается от худшего к плохому. И даже в Хантсвилле, в миллиарде световых лет от Края, Вселенная уже сжимается в локальных пузырях Антиэнтропийных полей. Аномальные гармонические обертоны суперструны, понимаешь? Та формула, которую я тебе прислал… Ты смотришь на нее, полагаю? Она как раз подтверждает теоретическую возможность того факта, что ось поля Антиэнтропийного Обращения абсолютно линейна и тянется параллельно ближайшей суперструне от Края Вселенной до самого Центра Хантсвилла.

— Ву! — прервал я его; когда имеешь дело с Ву, время от времени приходится его прерывать. — А как же люди?

— Люди?

— Ну да, люди. Ты, конечно, слышал о них, — сказал я. — Гуманоиды, как ты и я. Двуногие с автомобилями, черт бы тебя побрал!

— А, — сказал он. — Люди. Что ж, они сделаны из того же теста, что и вся Вселенная, не так ли? То есть мы, я хотел сказать. После Антиэнтропийного Обращения нам придется жить задом наперед, от могилы до колыбели. Люди перестанут стареть и станут молодеть.

— Когда?

— Когда? Да тогда, когда волна АО, распространяясь от Края Вселенной вовнутрь, затопит ее всю целиком. Помнишь, что я говорил о приливе? Возможно, это случится через много тысяч лет, а может, через несколько сотен. Однако на линейной оси, как показывает твой эксперимент, возникают отдельные пузыри, в которых… Ууупс! Идет мой шеф. — Его голос резко упал до шепота. — Пока, Ирв, передай большой привет Кэнди, и как там ее папаша, кстати говоря?

Ву часто завершает беседу вопросом, не имеющим ответа. На этот вопрос я еще менее был готов ответить, чем на любой другой.

В кафе у Бонни ланч прошел иначе, чем всегда. Целая кабинка на одного, если не считать осаждающих мою голову ужасных мыслей. Бонни поинтересовалась, где Кэнди, и я сказал, что в Монтгомери.

— Надо же, столица штата. Счастливица! А как дела у старика Виппера Вилла? Говорят, теперь он кроткий, как голубок?

— Искренне надеюсь, что так, — сказал я.

— Я когда-нибудь говорила, что он пальнул в моего…

— Думаю, что да, — сказал я. И заказал ей салат с цыпленком, просто для разнообразия, и два пакетика картофельных чипсов.

В конторе меня дожидались два сообщения на дряхлом автоответчике Виппера Вилла. Первое представляло собой тяжелое дыхание. Второе, несомненно, поносительную тираду вперемешку с хрюканьем, стонами и хрипами, и я пришел к выводу, что это кто-нибудь из старых врагов Виппера Вилла. Из всего сообщения я четко разобрал три слова: «засранец», «изничтожу» и «пристрелю».