Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

Максим Митрофанов

Москва: Армада-пресс, 2001. — 512 с.

Пер. с англ. А.Петухова — (Серия «Опрокинутый мир»). 7000 экз.

Первые два романа Герролда, впрочем, как и все остальные книги из цикла «Война с Хторром», посвящены одной из «вечных» тем научной фантастики — вторжению из космоса. Знаток найдет здесь множество знаков внимания классикам американской НФ: от Хайнлайна (Уитлоу прямо-таки списан с Дюбуа из «Звездных рейнджеров», только не в пример многословнее) до Диша (хотя его «Геноцид» не в пример пессимистичнее).

Действие происходит в недалеком будущем. На нашей планете возникают непонятные растения и неприятные существа, явно инопланетного происхождения. Люди между тем традиционно предаются распрям, а опрометчиво разоружившиеся Соединенные Штаты не являются более сверхдержавой и не могут принимать самостоятельных решений…

Повествование ведется от имени Джеймса Маккрати, ученого, волею обстоятельств ставшего спецназовцем, основная задача которого — находить и убивать огромных плотоядных червей. Автору удалось соединить боевой ритм похождений спецназовцев с рассуждениями о научных проблемах, возникающих при изучении чужой и весьма агрессивной формы жизни, шаг за шагом неуклонно подминающей земную экологию.

Во второй книге драматизм ситуации нарастает, противостоять инопланетной живности, растительности, насекомым и прочей нечисти становится все труднее и труднее. А тут еще и многие люди стали меняться далеко не в лучшую сторону…

Герой — не бесшабашный мачо, палящий из любимого огнемета по всему, что шевелится. Он не чужд рефлексии, порой даже плаксив. Но если надо, то сожжет и своего боевого товарища, чтобы не мучился в пасти червя-хторра.

Действие сильно тормозят эротические сцены, совершенно необязательные, можно даже сказать — вымученные автором для полноты «ассортимента». Натурализм ряда эпизодов (скажем так) у читателя брезгливого может вызвать легкое омерзение. Впрочем, если отвлечься от них, то первые две книги цикла Герролда «Война с Хторром» оставляют благоприятное впечатление. Судя по издательским анонсам, война эта продлится долго. Практически бесконечно…

Олег Добров

Москва: ACT, 2001. 384 с.

Пеp. с англ. Е.Моисеевой — (Серия «Новые координаты чудес»). 10 100 экз.

Кнаак — многостаночник. Он и в фэнтези горазд, и в хорроре удачлив, да и научной фантастике не чужд — что доказывает роман «Летучий Голландец». Правда, груз первых двух «специальностей» не мог не сказаться на руке мастера.

Поначалу действие разворачивается в лучших традициях мистического хоррора: небольшая группа бессмертных скользит из одного пространства в другое по мере гибели очередной Земли, их преследует некий Сын Мрака, в своих бедах они винят Летучего Голландца, какие-то чудовища появляются на их пути…

Грозные и непонятные события происходят в наши дни, а все дороги ведут несчастных беглецов в Чикаго, где и разворачиваются основные битвы между силами… да сразу и не поймешь, кто является носителем зла, а кто добра, и что, кстати, представляет собой сам корабль, проходящий сквозь миры и несущий им разрушение.

Где-то к середине повествования автор легкими намеками все же дает понять читателю, что это научная фантастика, и один из персонажей, «впустивший в мир зло», как принято формулировать в бесконечных фильмах, на самом деле просто неосторожный ученый, павший жертвой своего неуемного любопытства.

Некоторые сцены, особенно встречи Майи со своим злодейским папашей Августом де Фортунато, словно напрямую позаимствованы из латиноамериканских сериалов. Как ни странно, самыми живописными персонажами оказались андроид Фило и порождения мрака — кляксообразные чудовища Рошали. Впрочем, кинематографичность романа — одно из немногих его достоинств.

А вот проходной эпизод, в котором Майя любуется огромным чикагским небоскребом Сире Тауэр и вдруг ощущает «какое-то странное чувство, будто она вошла в зону полнейшей пустоты», после Черного Вторника в Нью-Йорке вдруг приобретает зловещее звучание…

Павел Лачев

Слово «киберпанк» появилось в названии рассказа Брюса Бетке в 1983 году в качестве оксюморона. В том году первый советский программируемый калькулятор стоил 400 рублей (две средних месячных зарплаты), а стоимость нормальных компьютеров-мейнфреймов исчислялась сотнями тысяч долларов. Все, что касалось кибернетики, было немыслимо дорогим. Вторжение в этот мир дороговизны немытого подростка в драных джинсах и с ржавой булавкой в ухе, который делает легкие деньги за счет знания программного кода, вызывало у обывателя оторопь. В одном слове соединились несовместимые крайности, дорогое и дешевое, столкнулись элитарная и маргинальная кльтуры. Благодаря этой многозначности слово превратилось в постмодернистский лейбл — и в название нового направления НФ-литературы, значение которого выходит далеко за рамки фантастики.