Сергей Лукьяненко - Атомный сон

– Ты слышишь меня, Джек?..

– Да…

Слова даются легко, трудно было лишь произнести первое.

– Я слышу. Я пока полежу, не раскрывая глаз, ладно?

Пауза. Может, мне надо раскрыть глаза?

– Конечно. Приди в себя.

– Я пришел.

В голове кружатся какие-то картины, реальные и фантастические одновременно.

– Мне снился такой интересный сон. Только он страшный. Ты будешь ругаться, скажешь, что я опять насмотрелся фильмов по кабельному каналу, но это неправда. Мне приснилось, что была ядерная война. А ее же не будет, президенты договорились, да? Войны никогда не будет… А мне снилось, что на небе вечные тучи, и не видно солнца. Все заросло лесом, рыжим, словно его кипятком ошпарили. И такие пауки… Огромные, противные. А я в этом лесу брожу с автоматом… смешно, автомат был русским. Они там очень ценятся… ценились, это же сон… Он прошел, да?

Тишина, будто и нет никого.

– Ты не молчи, а то сон возвращается, и страшно… Не молчи!

– Я не молчу.

– Знаешь, мне так стыдно. Ты же хотел, чтобы я был смелый? Ты никогда не трусил, даже в Иране… И в той республике, где гражданская война. А я оказался таким трусом. Я убивал, потому что трусил. Так получилось. Замкнутый круг, словно лента в штурмовом пулемете… Это ты мне рассказал про пулемет? Да? Не молчи! Ты?

– Не помню.

– Я же не знал про пулемет. Я это придумал, да? Ну, не молчи же, папа! Я открою глаза! Не молчи! Мне страшно! Я открою глаза – а это не сон! И никого рядом. Только Майк, но он меня ненавидит. А я его понять не могу… Не молчи же! Я боюсь! Ну скажи – это сон, сон, сон!

Я кричал, уже слыша свой голос – взрослый мужской голос, куда сильнее, чем тот, который я принимал за отцовский. Майк сидел передо мной, стиснув пальцы на горле, словно хотел задушить сам себя.

– Что, я бредил? Какая-то чушь…

Вокруг полутьма. На лице Майка лежали лишь отблески костра, я слышал потрескивание веток в огне. Майк набрал сырых веток, они сильно дымят. Надо брать нижние, они сухие… и жара больше.

– Ты есть хочешь?

– Да.

Майк наклонился, поднося к моему рту кружку. Я сделал глоток. Бульон из концентратов.

– Тебе обожгло лицо. Но не сильно, пузырей и то нет. Пальцы тоже, немного…

– А плечо?

В левом плече, над лопаткой, тупо болело.

– Осколок. Я его извлек, уже стало заживать.

– Я долго валялся?

– Три дня.

Мы замолчали.

– Что с тобой-то?

– Ерунда. Лицо обожгло… тоже не сильно.

Я посмотрел на костер, отвернулся.

– Что это было, Майк?

– Ракетный удар, – он говорил сбивчиво, подбирая слова. – Кольцевой ракетный удар, с наводкой на рацию. Кассетные, осколочно-напалмовые заряды. Это мои друзья, с базы…

– Нет такой базы, с ракетами, – упрямо сказал я.

– Есть, Джек.

– Как ты меня назвал?

Мы опять замолчали. Наконец. Майк сказал:

– Завтра мне надо идти. Иначе не успею. Ты сможешь?

Здесь недалеко, ближе, чем я думал.

– Помоги, – я попытался сесть. К моему удивлению, это получилось довольно легко. – Смогу, – твердо сказал я.

– Давай тогда спать. Я устал ужасно.

Я кивнул и спросил:

– А где мы?

– В пещере. Это в горах, километров пять… От того места. А до цели не больше двадцати.

Майк лег рядом, бок о бок. Я нащупал кружку, сделал еще пару глотков.

– Что у нас за цель?

Он молчал так долго, что я уже собирался переспросить.

– Ракетная база «Отложенное возмездие».

Будь я в форме, остаток пути не стал бы для меня проблемой. Теперь же он занял весь день. Лезть на кручи, или спускаться в пропасти не приходилось, мы и шли-то скорее в предгорьях. Но плечо давало о себе знать. Подтянуться или крепко держаться левой рукой я не мог, к тому же ныли обожженные ладони. Когда мы с Майкам перебирались через каменную осыпь, ровные, предательски округлые камни разбежались у меня под ногами, и я упал. Удар пришелся на злополучное плечо. Боль, до этого сжавшаяся в маленькую точку, расправилась, огненной пружиной хлестнула по телу. Я застонал, замер, боясь пошевелиться. Почувствовал руки Майка на своем лице.

– Сделать укол?

Я отрицательно замотал головой и спросил:

– Да чего ты меня с собой тащишь? Давно уже дошел бы…

– Я же тебе обещал пулеметы и патроны…

Вначале мне стало смешно. Потом я подумал, что у него очень четкий моральный кодекс и он не успокоится, не вручив мне свои пулеметы.

– Майк, что из тебя не выйдет дракона, я понял давно. Но так, как ты, не поступают даже люди. Любой другой в лучшем случае оставил бы меня в пещере. В худшем – бросил на холме, всадив пару пуль для порядка.