Шарль Эннеберг - «Если», 1993 № 05-06

Мы с вами живем в стране, которая на 75 лет отринула Бога, уверовав в его отсутствие, в свою избранническую миссию, исповедуя религию классовой ненависти, а потом решила в одночасье вернуться к Богу любви и всепрощения. На несколько поколений была оборвана нить, соединяющая времена, если не верой, то хоть традицией и обрядами. Когда теперь наш президент неумело крестится перед телекамерой, это попытка не возродить веру, а стянуть разрыв во времени, выбросить из истории безбожные десятилетия. Но нить оборвана. Вот и открывается соблазнительная возможность выбирать себе религию по вкусу или по моде, не терзаясь мыслью об отступничестве от традиций праотцов.

— А распространение, извините, чертовщины — оттуда же?

— В России сегодня всякого рода чернокнижничество разрастается, словно чертополох, как на традиционно христианской почве, так и на экзотической. То на улице появляются плакатики, приглашающие в школу ведьм, то по телевидению колдуны выступают, уже не говоря о количестве экстрасенсов на каждую замордованную душу нашей страны. Душа эта, конечно, психически нездорова — в смутные времена людям всегда хочется чуда. Но ожидают-то они худа, стараются защититься от него. И угрозу видят в непонятном, и защиту ищут в нем же. Вот и получается, что у нас и школы йоги, и центры восточной медицины — все немедленно обрастает оккультизмом. Концепции восточного целительства превращаются в свою противоположность.

— Интересно, эти метания действительно выливаются в какие-то сообщества с «черным окрасом», или же это лишь впечатления от ассортимента книжных прилавков, заполненных литературой с явным, если можно так выразиться, сатанинским уклоном?

— Такие сообщества есть. Имеет ли это непосредственное отношение к восточным религиозным корням? Сомневаюсь. Помимо всего прочего, в христианстве есть персонифицированное воплощение всеобщего зла, а в индуизме для сатаны нет м ест а.

— Но откуда, действительно, эта «черная волна», выплеснувшаяся на общество?

— Мы живем в стране, где прошлое настолько алогично, что любому из нас проще поверить в реальность зла — оно для нас нагляднее, чем добро. Мы дети ирреальной действительности.

Если все могло быть «по щучьему велению» из Кремля, то уж от Бога или его антипода — и подавно. И еще одно: мы твердо убеждены, что от нас скрывали все «как было на самом деле». А сейчас мы, наконец, полу чаем эту истину… Вот теперь-то мы все узнали!

— А как же подростающее поколение, входящее в эпоху безвременья, чистое как лист. Чего ждать от него?

— Те, кому сейчас 10–12 лет, будут верить водного Бога - вМамону. И этот Бог их приведет к религии, которую я бы назвала религией партнерства. Не будем негодовать в адрес дикого капитализма, его практика показывает, что работает он по законам партнерства. Как говорит один мой приятель-биз несмен: хорошая сделка та, при которой каждый что-то выигрывает. Вы не отберем все у другого, потому что завтра он может ограбить вас. Наступает своего рода равновесие. А после этого — поиск ответа на самый простой вопрос: зачем мы живем на свете? Это и есть начало всякой религии. Детям и внукам безбожников потребуется время. Это будет скверный период, но кончится же он когда-нибудь^ человек спросит себя: зачем? И неважно, какая религия поможет найти ему ответ. Прав был Ганди, который сказал: перегородки между верами до неба не достают.

Беседу вел Владимир ГУБАРЕВ

«Представим себе диспут между европейской и индийской философией — ни одна из сторон не вправе будет претендовать в нем на исключительную правоту. Обе являются хранительницами бесценной сокровищницы идей. Но обеим необходимо возвыситься над всеми прошлыми историческими различиями, выработать наконец образ мыслей, единый для всего человечества».

Китайские палеонтологи, проводившие расколки на северо-западе своей страны, в предгорьях Тянь-Шаня, обнаружит останки неизвестного ранее динозавра, достигавшего в длину трех метров. Изучивший находки куратор отдала ископаемых ящеров в Институте палеонтологии позвоночных и палеоантропологии (Пекин) Дун Чжимин, отнес это животное к числу ранних анкилозавров, живших около 170 миллионов лет назад