Осенние визиты

встать на край ванны и надеть петлю. Он же не дурак, Посланник Творчества. Ему

доводилось видеть самоубийц. Он старался доставить ему минимум проблем.

Вскрыть вены в теплой ванне было бы куда приятнее... но, бесспорно, гораздо

грязнее.

Ярослав присел на корточки, тронул лицо. Еще теплое. Он чуть-чуть опоздал.

- Ты понимаешь, - сказал он, - это ведь не выход. Никогда выходом не было.

Ничего не решало. Ты говоришь - время... время виновато... но ведь и ты сделал

его таким...

- Превозмогая полночи покров

Я размыкал трепещущие вежды.

Я ведал тайну сопряженья снов

В благобагряном облаке надежды...

Я прозревал, но страшно осознал

Свой нрав, воспетый в преломленьи хлеба,

И в первый раз мучительно сказал -

Господь мой Бог, я не достоин Неба!

Голос певца заглушал все. Словно Заров говорил в пустоту, в ватное облако.

Ярослав стянул наушники, положил играющий плеер на тело.

- Это - тоже твоя работа, Визитер, - сказал он. - Надо было очень постараться,

чтобы смерть стала песней... Говорить, что мир плох, а мы грязь - это так

легко и так верно. Но раньше ты не искал красоты в смерти. Не искал спасения в

тупиках.

Визитер улыбался, глядя сквозь него. Он ускользнул от упреков и споров. Он

оставил его искать выход в одиночку.

Указав один из путей.

- Нет... - сказал Ярослав. - Все-таки нет.

В прихожей коротко пропел звонок.

10.

- Коммандос, - Визирь шагал по кабинету, заложив левую руку за спину, говорил

коротко, отрывисто, словно лаял. - Рембо... Товарищ Хайретдинов доверил тебе

операцию, которая переломила бы баланс сил. В нашу пользу.

Шедченко казалось, что мир вокруг плывет.

Реально ли происходящее?

Старые стены, старая мебель, все вокруг - как декорации о фильме военных лет.

- Что следовало делать товарищу Шедченко в данной ситуации? - Хайретдинов

достал из кармана портсигар, вынул папиросу.

Николай даже не удивился. "Герцеговина Флор"...

- Товарищу Шедченко следовало сосредоточиться на главном противнике. Убийце.

Отсечь его огнем. Приказать Печкину подобраться к нему ближе...

- Рашид Гулямович... - Семен поднялся с дивана. Парень держал руки по швам,

лицо его слегка побледнело. - Это же не обязанность телохранителя...

- Сидите. Сидите, товарищ Печкин. С вами разговор особый.

Глаза Семена словно покрылись стеклом. Он медленно опустился на диван.

- Однако, - Визирь закурил, - товарищ Шедченко предпочел выстрелить в девушку.

Перешагнуть через свои заблуждения - это похвально. Но. Она ли была в тот

момент непосредственной угрозой?

- Она что-то сделала со стариком, Рашид.

Визирь вскинул голову, цепко оглядывая Николая.

- И чем же это угрожало нам? Да, если бы Визард оценил обстановку, признал

заблуждения, стал на нашу сторону, имело бы смысл его защитить. Но ведь этого

не произошло. Правильно я говорю, товарищ Шедченко?

Николай кивнул. Все правильно. Луна сделана из зеленого сыра, а Земля слеплена

из манной каши. На дворе - сорок первый год, и танки Гудериана рвутся к

Москве. Сейчас Хайретдинов качнет головой и скажет: "Лаврентий Павлович,

обратите внимание..." В углу слепо блеснет пенсне...

- Николай Иванович, как можно совершать подобные промахи?

- Я не допускал и мысли, что ей не страшны пули.

- Должны были допускать! Обязаны были допускать! Все! И что она умеет летать,

и что ваши пули - из навоза слеплены.

Хайретдинов вздохнул, сел за письменный стол. Спросил:

- Что прикажите делать товарищу Хайретдинову? Лично отправиться в погоню?

- Я кровью искуплю свою вину...

Он ли это сказал? Черт возьми? Он никогда не оглядывался на начальство -

потому и сидел в полковниках, а не стал очередным украинским генералом.

Откуда, из каких глубин, всплыли слова? Полстолетия - это не время? Поколения

- это не дистанция? Он ли здесь стоит - или его вояка-дед, до самой смерти

гордившийся, что видел товарища Сталина?

Хайретдинов потер лицо. Непонимающе посмотрел на свою левую руку. Потряс

головой.

- Ладно, чушь, - изменившимся тоном сказал он. - Поздно теперь разбор полетов

проводить... Семен!

Печкин вскочил. По-прежнему навытяжку, и в глазах - стекло...

- Идите, отдыхайте... Вы сделали все, что могли. Я вами горжусь.

Семен раскрыл рот - словно собирался что-то гаркнуть. "Служу трудовому

народу", например... Шедченко скривился - только не это.

- Отставить, - резко сказал Хайретдинов. - О случившемся - никому ни слова.