Алексей Корепанов - Тени Марса

Фиш знал, в какую неприятную историю может влипнуть, если его застанут на месте катастрофы, поэтому счел за благо убраться подальше оттуда до прибытия военных. И все-таки не удержался от того, чтобы не прихватить с собой инопланетный артефакт — узкий черный растягивающийся браслет, снятый им с переломанного запястья одного из «серых». Браслет казался единым целым, и время от времени проплывали в глубине его матовой поверхности цепочки каких-то символов. Эти символы почти никогда не повторялись, говорил Роберт Фиш Эдварду Маклайну в прокуренном офицерском салуне флоридской авиабазы. Браслет он, по его словам, хранил в доме родителей и не собирался показывать его никаким комиссиям.

Потом Роберта Фиша перевели на север, а несколько лет спустя Эдвард Маклайн совершенно случайно узнал, что коллеги, скорее всего, больше нет в живых. Автомобиль Фиша нашли на обочине шоссе возле моста, а тело, несмотря на все усилия водолазов и отряда национальной гвардии, прочесавшего оба берега ниже по течению, так и не обнаружили...

Полковник Фиш тоже не пытался вступать в контакт — а немедленно и без раздумий ответил ударом на удар, потому что населяющие космос существа вовсе не обязательно должны были являться братьями или друзьями землянам...

Весь этот вихрь воспоминаний пронесся в голове командира «Арго» за те несколько секунд, в течение которых он переводил дуло «магнума» с одной человекообразной фигуры на другую. Хотя статуи не двигались, астронавт взмок от напряжения, в каждый момент ожидая неблагоприятного для себя изменения обстановки. Страха у него не было — а была предельная концентрация внимания и готовность к немедленным решительным действиям. Эдвард Маклайн намеревался сражаться за свою жизнь с какими угодно инопланетными чудовищами. Он не думал о том, откуда они взялись на этой вымершей планете: если тебе явился дьявол, в которого ты не веришь, — отбрось свое неверие и стреляй в дьявола!

Но оказалось, что он все-таки готов не ко всему. То, что он услышал в напряженной тишине, заставило его вздрогнуть и резко повернуться.

— Спокойно, Эд, никто тебя не тронет, — раздался негромкий голос справа от него.

Профессиональный военный летчик и профессиональный астронавт Эдвард Маклайн никогда не страдал галлюцинациями и не видел причины, по которой вдруг ни с того ни с сего начал бы галлюцинировать. Значит, то, что находилось сейчас неподалеку от него, не было галлюцинацией.

Вернее, не «что находилось», а «кто находился».

У кромки озерца сидел на каменном полу, опустив ноги в маслянистую субстанцию, человек в пурпурном одеянии, похожем на тогу сановников Древнего Рима. Обеими руками человек упирался в колени и, развернувшись вполоборота, смотрел на астронавта. Лицо человека — или существа, похожего на человека, — было очень хорошо знакомо Эдварду Маклайну, потому что было его, Эдварда Маклайна, лицом.

Командир «Арго» был твердо уверен в том, что у него нет никаких марсианских братьев-близнецов, и потому на мгновение ощутил себя персонажем малобюджетного фильма. Но только на мгновение — для галлюцинаций не было причин, в кинофильм он тоже попасть никак не мог, — значит, перед ним действительно находился марсианин, очень способный по части мимикрии. Как тот тип из «Марсианских хроник», которые читала вслух Флоренс, принимавший облик людей. Сидевшее неподалеку существо тоже было телепатом — вряд ли оно имело возможность изучать здесь, в этих берлогах, англо-американский...

У Эдварда Маклайна был выбор: или стрелять немедленно — или чуть позже. Добрые братья-марсиане давно бы уже пришли к «консервной банке» с букетами местных цветов. В первый же день. Если они этого не сделали, значит, были не добрыми и не братьями. Хотя, возможно, просто не могли высовывать нос за пределы Сфинкса.

Командир «Арго», не опуская пистолет, отступил к стене, чтобы держать в поле зрения и черные фигуры, и этого марсианского Эдварда Маклайна. Статуи по-прежнему неподвижно стояли у самой кромки, словно и впрямь были не более чем статуями, и взявшийся невесть откуда — из озера? — марсианин тоже не шевелился.

— Ну? — сказал Эдвард Маклайн. — Будешь предъявлять мне претензии по поводу изъятия местного золотого запаса? Тогда это не ко мне — я просто выполняю свою работу. Все вопросы задавай нашему правительству. — Он говорил, чувствуя какую-то наигранность, неестественность своих слов, но не знал, какими другими словами можно заменить эти. — Где мои люди?.. Те, что прилетели сюда... Они живы?