Пётр Кантропов - Синяя трава

– Не знаю. Позвали четвертую женщину. Они долго вглядывались в рисунок и думали, что же он может значить. Чен-Сук рисовала еще какие-то символы, но их никто толком не разобрал. В конце концов, кореянка махнула рукой. Она достала свою маленькую флейту, вышла из шалаша и затянула грустную красивую мелодию.

К вечеру случился скандал. Виктор Попов, рыбак, а в прошлой жизни менеджер мелкооптовой компании, ставший поселенцем вместе с женой и двумя детьми, избил вицей жену и ещё одну женщину. Как выяснилось, глава семьи впал в бешенство из-за религиозных разногласий с дамами. Оказывается, среди пассажиров нашлись двое мужчин и три женщины, считавшие, что переселение на другую планету – это наказание за грехи. Эту простенькую мысль и внушала пострадавшая сектантка жене и детям Виктора. Попов в догмах разбираться не стал, а велел проповеднице отстать от его семьи. Проповедница после каждого внушения отходила, но, как только рыбак от семьи отлучался, каждый раз возвращалась проповедовать. В конце второго дня мужчина сорвался.

– Алла, да ты с ума совсем сошла что ли?! О детях бы подумала! Тоже мне, подругу себе нашла! Не смей больше разговаривать с ней, ты слышишь меня?! Увижу – убью!

– продолжал кричать Виктор на жену уже после того, как отогнал проповедницу.

– Ну, прости, Витя, я не буду больше, – всхлипывая, оправдывалась жена. Одной рукой она потирала ушибленное место, а другой покачивала полугодовалого малыша. Вторая дочка, пяти лет, стояла рядом и, вытаращив глаза, наблюдала разборку.

55– летняя проповедница Саина ушла в свой угол шалаша, где сидели четверо ее сообщников.

– Не ведают, что творят, – сказала она. – Себя он погубит, жену свою погубит, детей погубит. Ой, господи, спаси, сохрани! И все пятеро забубнили вполголоса какую-то молитву.

Ицхак Путтер проснулся раньше всех и, прихватив нож и копьеметалку с рогозовыми дротиками, выбрался из шалаша. Ночевали на самой макушке сопки, и спать пришлось, плотно прижавшись друг к другу, так как ночью температура опускалась градусов до десяти по Цельсию. Хорошо бы, конечно, срубить бревенчатую избушку с очагом, однако, пока было не до того. Мышцы от неудобной позы слегка затекли, и механику хотелось размяться. Зарядку он делать не привык, но сейчас по холодку, пару раз присел и подёргал руками в стороны. Птички жизнерадостно кричали, и механик готов был сам закукарекать от счастья – он был уверен, что жизнь наладится. Причём, это будет жизнь с нуля. Без дурных законов, налогов и, безмерно расплодившихся, ненавистных чиновников. Вот только оставшуюся на Земле семью потерять было жалко. Ицхак стал спускаться по северному склону к реке, рассчитывая потренироваться с копьеметалкой. Конечно, Путтер подозревал, что праща будет работать не хуже этой палки, но на пращу нужен ремень, а промышленный продукт тратить жалко. Вот появятся хорошо выделанные шкуры, тогда и займёмся.

Вдруг, ниже по склону, метрах в пятидесяти оружейник заметил лисицу и сразу же обнаружил зайца в двенадцати метрах от себя. Путтер тут же зарядил копьеметалку и, сделав три шага вниз, метнул дротик, который, к полному изумлению охотника, поразил зайца в живот. Заяц пискнул и попытался удрать, но с рогозом в кишках бегать трудно. Ицхак подскочил к зверьку и, ухватив того за уши, моментально добил животное, ударив ребром ладони по шее. Лисица тут же сбежала, а охотник чуть не пустился в пляс. Бывший бизнесмен намеревался просто покидать дротики в мишень, но теперь тренировку пришлось отложить и быстро двигаться к реке.

Вспомнив советское детство с родительским подсобным хозяйством, именуемым почему-то дачей, Путтер ободрал и выпотрошил добычу. Правда, в детстве такую шкуру он просто выбросил бы, но в нынешних условиях её следовало сберечь. Кишки пришлось промыть и завернуть в лист лопуха – пленного ежа следовало покормить, так как кушать его пока нужды не было. Другой лист послужил сосудом для воды тому же ежу.

Гарик проснулся оттого, что в шалаше назойливо жужжала муха. Он попытался отмахнуться от нее, но вредное насекомое не собиралось добровольно покидать стены шалаша. Пилот неторопливо встал, и на выходе из шалаша внешний мир встретил его резкими лучами утреннего солнца.

Женщины суетились с остатками вчерашней рыбы, а Володарский вертел головой по сторонам, пытаясь оценить, годится ли сопка в качестве наблюдательного поста.

Но как только Ицхак подошел к группе людей, все внимание тут же переключилось на него.