Полина Олехнович - Борщевик. Без пощады, без жалости

По городскому звонит управляющая, а по мобильному — Петька. Они почему-то любят звонить одновременно. Я колеблюсь несколько секунд, решая кому ответить первому. Прошу Петьку перезвонить, а управляющей сообщаю показатели продаж по приоритетным позициям. Конечно же, я их завышаю, чтоб начальница не беспокоилась и не беспокоила. К вечеру постараемся нагнать.

В современном мире работа построена на бешеной гонке за показателями, в которой все человеческое остается на старте в клубах пыли. Я разбираю сертификаты и слушаю, как официантка Катя принимает заказ за соседним столиком. Она забывает предложить что-нибудь дополнительно, и я делаю страшные глаза. Катя начинает умолять гостя попробовать наш фирменный тортик чуть ли не со слезами на глазах. Ну не до абсурда же доходить! Делаю глаза еще страшнее.

Мой стиль правления авторитарный, при этом к подчиненным я отношусь по-матерински: учу, воспитываю, хвалю, опекаю, наказываю. Я воспитательница и пионервожатая в одном лице.

Стать безусловным лидером с моей внешностью не так-то просто. Я похожа на ангелочка. Нежный голосок, длинные светлые волосы, бараний вес, огромные глаза с дурацким наивно-доверчивым выражением. Приподнятые уголки губ создают впечатление легкой улыбки. Но, как говорит Петька, у меня есть внутренний стержень и харизма.

Петька — это мой молодой человек. Мы встречаемся уже третий год и очень любим друг друга. Только для меня любовь — это желание жить вместе, пожениться, завести детей, а для него любовь… — это любовь, в чистом виде.

Звонит мобильник. Это Петька (читает мысли на расстоянии). Говорит, что встретит меня сегодня. Обожаю, когда он меня встречает, обожаю ехать с ним по ночному городу. Петька приготовит мне пиццу и будет нянчиться со мной как с ребенком, потому что после работы я еле живая.

Как назло задерживаюсь. Записываю подробно список дел для ночной смены и составляю рабочий график. Ребята пристают с разными вопросами: кто-то не может работать по понедельникам, кто-то хочет забрать чаевые. Петька ждет с подчеркнуто скучающим видом. Он не хочет делить меня с работой.

Приезжаем ко мне домой. При виде молодого человека Шакира (так зовут мою собаку) писается от радости. Она всегда это делает, когда он приходит.

Мы идем гулять в парк. Уже около полуночи. В небольшом искусственном пруду отражается белое золото луны. Я замечаю чернеющие в темноте около дорожки огромные диски соцветий и разлапистые листья борщевика.

— Надо же, борщевик уже и здесь вырос, — говорю я.

— Интересно, его правда опасно трогать? — спрашивает Петька.

— Еще как опасно, я в газете прочитала, что от ожогов борщевика погибли люди.

— Да ладно! Газетка-то желтая была? Мы поворачиваем по направлению к дому.

— Нет, вроде бы, серьезная газета.

— Дожили, Милена читает жёлтую прессу!

— Не жёлтую!

— Жёлтую, жёлтую!

Мы идем, шутливо толкаясь, и смеемся как два имбицила. Шакира весело носится кругами. У нас впереди целая ночь.

С Петькой мы не виделись уже пять дней. Он работает на двух работах: в IT-отделе в одной компании и в техподдержке в другой. Мой график — три через один, три через два. Если бы я работала, как большинство нормальных людей пять дней по восемь часов, с праздниками и уик-эндами, то мы с Петей наверняка бы расстались из-за несовпадения ритма жизни.

А так у нас все нормально. После четырнадцатичасового (официально) и шестнадцатичасового (фактически) рабочего дня мне уже ничего не хочется, только бы доползти до кровати. Пол выходного дня я отсыпаюсь, другую половину делаю домашние дела. Когда не видимся, общаемся по телефону. Часами болтаем перед сном.

Петька умеет слушать и понимать. Ему все про меня интересно: каждая мелочь моей жизни, каждая извилина моей мысли, каждый зигзаг настроения. В его вселенной я не только хрупкая красавица, но и личность с богатейшим внутренним миром. Если я такое совершенство, почему же он так тянет с совместной жизнью?

Петька называет меня кофейной феей. Я вспоминаю его слова, когда мужчина довольно раздраженно интересуется, почему к нему никто не подходит. Лучезарно улыбаясь, я говорю: «Минуточку, сейчас мы к вам подойдем». Но кто это «мы»? В кофейне только я и охранник. Сессия — с персоналом беда. Официант-стажер пропал, ночной админ готовится к завтрашнему экзамену, а бармен сообщил, что опаздывает на полчаса. Бардак!

Я разрываюсь между блендером, кофе-машиной и соковыжималкой. Охранник бросает сочувственный взгляд в мою сторону и сам подносит меню заждавшейся парочке. Взбиваю макропену для латте и микропену для каппучино. Подходит еще один тип. Этот недоволен, что у нас в одном зале зоны для курящих и некурящих.