Владимир Михановский - Эстафета

- Близ этого храма проводятся Героиды - женские спортивные игры наподобие Олимпиад. Ведь на Олимпиадах женщинам запрещено появляться - я имею в виду стадион и ипподромы.

- А если женщина рискнет и появится там, что ей грозит? - спросил машинально Тилон, мысли которого были заняты другим.

- Смертная казнь!

Бурный Алфей казался отсюда прихотливо извивающейся серебристой змейкой. А вон и Кладей - широкий ручей, впадающий в олимпийскую реку и щедро питающий ее своими водами.

Они спустились в долину, миновали богатый храм, посвященный Гере, и взяли влево. Вдоль дороги потянулись небольшие, но исключительно пышные строения, непохожие одно на другое, - каждый дом был на свое лицо.

- В каждом из этих строений хранятся дары Олимпиаде от определенного города или государства, - сказал всезнающий спутник Тилона. - А дальше, за строениями, ты видишь портик Эхо...

- Тот самый? - переспросил Тилон, и у него от волнения перехватило на миг дыхание.

- Ну да, - кивнул собеседник. - В этом портике главный судья Олимпиады или глашатай будет провозглашать победителя в каждом виде состязаний, и эхо повторит его имя семь раз, даря бессмертие на века!..

Тилон остановился, разглядывая портик, о котором столько слышал. Толпа их обминала, толкала, задевала краями одежды, поругивала - стали, мол, посреди дороги, словно ослы!

- Что с тобой, парень? - забеспокоился наконец спутник Тилона. Голову напекло? Пойдем в тень, к фонтану. Попьем немного, умоемся.

Тилон что-то пробормотал.

- Что, что? - не расслышал спутник.

- Здесь, в портике, через несколько дней глашатай провозгласит и мое имя, - тихо, словно обращаясь к самому себе, произнес Тилон.

- Идем, - потянул его за рукав спутник. - Я же говорю - ты перегрелся на солнце. Хорошо хоть, в дороге не свалился.

- И эхо повторит мое имя семь раз! - продолжал, не слушая, Тилон.

- Повторит, повторит, - проворчал спутник. - И не семь, а двадцать семь раз. От чего-чего, а уж от скромности ты, парень, не умрешь! А может, ты того?.. Винцом перед нашей встречей побаловался, а оно теперь и вступило в голову?

Тилон и впрямь походил на пьяного: глаза его горели, волосы растрепались. Они без всякой цели бродили по долине Алфея, и все привлекало его внимание, на все смотрел он как завороженный.

- Сознайся все-таки: что там у тебя в свертке? - в который раз спрашивал спутник.

- Говорю же тебе - сокровище! - буркнул Тилон и отвел его руку.

- Вот-вот. Я и говорю: перегрелся малость, - покачал головой спутник.

Внимание Тилона привлекло огромное двухэтажное здание, украшенное мраморными колоннами. Их было столько, что зарябило в глазах.

- Леонидион? - догадался Тилон.

- Верно. Чего-то ты, парень, знаешь. Эта гостиница Леонидион, больше которой нет в Греции, а значит, и во всем мире! Одних колонн сто тридцать восемь, - добавил спутник с гордостью, будто самолично обтесывал и устанавливал эти колонны.

- Сколько там комнат? - спросил Тилон, надеясь поставить спутника в тупик.

- Представь себе - целых восемьдесят! - без запинки отвечал тот. Такое и представить себе трудно. В Леонидионе живут самые почетные гости Олимпиады. Но, коль скоро ты участник Олимпиады и даже ее будущий победитель, зайди попытай счастья, - с ехидной улыбкой произнес спутник, но Тилон пропустил его слова мимо ушей. Вообще он находился в каком-то странном полусне, когда явь трудно отделима от фантастических грез.

Болтливый спутник что-то говорил и говорил не смолкая, но до Тилона, без устали озирающегося по сторонам, долетали только отдельные слова:

- Вон палестра - там тренируются атлеты... Гимнасиум... Священная роща...

Священная роща - Альтис - встретила их таинственным шелестом листвы и благодатной тенью. Здесь стояли бронзовые статуи победителей предыдущих Олимпиад, отлитые лучшими мастерами Греции.

- Значит, думаешь, и для твоей скульптуры здесь местечко найдется? не упустил случая подпустить шпильку спутник Тилона.

Близ алтаря Зевса-громовержца они замешкались - их обошла торжественная процессия. Белые одежды людей были богато расшиты золотом, пурпурные ленты вились на ветру - одна из них задела Тилона по лицу. За процессией тянулись опрятно прибранные рабы: одни тащили на плечах, сгибаясь от тяжести, подарки верховному божеству, другие подгоняли животных, предназначенных для жертвенного заклания.

Пройдя через священную рощу, Тилон и его спутник вышли к самому величественному строению долины Алфея - храму Зевса Олимпийского. У входа толпились люди, желавшие проникнуть внутрь храма.