Велко Милоев - 07

Велко Милоев

07

перевод с болгарского Игорь Крыжановский

Клокочущий ад остался позади, где-то внизу. Металлический грохот постепенно сменился тихим стоном, лифт поднимался все выше и выше, и вскоре он вполз в собственную ячейку в железобетонном улье.

Из окна 116-то этажа было видно, как растекается мутный людской поток, с трудом просачиваясь между каменными громадами. В последние годы при созерцании этого в нем просыпалась надежда, что когда-нибудь этот грязный поток сумеет прорвать запруды и соединиться с океаном и тогда, наконец, наступит тишине.

В небе, затянутом густой пеленой мглистой дымки, жир ным пятном расплывшегося по несвежей скатерти желтка клонилось к закату солнце, жалкое и беспомощное на фоне ярко вспыхивавших в вышине, отсвечивающих всеми цветами радуги реклам, поражавших воображение своей невероятной бессмысленностью.

Пожелтевшими костлявыми пальцами он неуверенно набрал знакомый номер.

- Это ты?

- Здравствуй, Паркер, как ты поживаешь? - откликнулся на другом конце провода приятный и бодрый голос, легкомысленные нотки которого почемуто вселяли уверенность.

- Как всегда, ты узнал меня. Интересно, как это тебе удается?

Начиная подобные разговоры, Паркер неизменно чувствовал какую-то внутренную неуверенность. Собеседник же его простодушно рассмеялся и сказал:

- Как же я могу не узнать друга? Как себя чувствует Мери?

- Мери умерла. Неделю назад.

- Искренне сожалею, Паркер... - Беззаботный тон моментально изчез. Почему ты мне сразу не позвонил?

"Господи, какой у него голос, - думал старик. - Словно по проводам передается мне его тепло, согревая душу".

От этого ему стало приятно и одновременно обидно, поэтому он сварливо пробурчал:

- Зачем было тебе звонить? Неужели ты бы пришел? Я попробовал связаться с детьми...

- Да, Паркер, у тебя прекрасные парни. У тебя есть какие-нибудь новости о них?

- Майкл на Марсе, готовится в дальний рейс - десять лет туда, столько же обратно, если конечно, ничего не случится... Второй работает над каким-то секретным проектом, раз в полгода получаю от него письма без обратного адреса...

- Да, Паркер, твои парни умеют трудиться. Слушай, а почему бы и тебе не подыскать подходящую работу, пока ты будешь дожидаться их возвращения?

- Ждать их возвращения? Неплохо сказано. Ты забыл, дружище, что мне шестьдесят восемь, а моим парням давно перевалило за сорок. Да и к чему им возвращаться сюда? А насчет работы я уже интересовался. Получил открытку от центрального компьютера Бюро по трудоустройству: "Настоящим уведомляем господина Уильяма Паркера, что в данное время Бюро по трудоустройству не располагает сведениями о подходящем месте работы. В случае появления возможности воспользоваться Вашими услугами Вы будете немедленно уведомлены об этом, в связи с чем Вам незачем вновь обращаться в Бюро с подобным запросом".

Паркер прочитал открытку с нескрываемой злобой в голосе. Потом он помолчал, а когда заговорил снова, его собеседнику показалось, что голос доносится из бездны: - Что же мне теперь делать? Скажи, что мне теперь делать?

Ален выключил репродуктор. Воцарилась тишина.

Он хорошо знал, что последует дальше. В разных вариантах он уже слышал это сотни раз"-Стоя посередине своей лаборатории, он тупо взирал на блестящие панели многочисленных приборов. На ленивое подрагивание стрелок, равнодушное мигание цветных индикаторов. Ален почувствовал, что начинает ненавидеть свое детище. Сам не зная почему, он готов был расплакаться.

Из репродуктора донесся мелодичный сигнал, одна из красных лампочек погасла. Машина заговорила теплым, задушевным голосом: - - Ален, этот старик с 54-й улицы попытается покончить с собой.

- Когда? - машинально спросил Ален.

- Предполагаю, что сегодня вечером. Скорее всего с помощью лекарств.

- Ты должен помочь ему! Должен, понимаешь? - проснувшееся в нем слепое озлобление заставляло его перейти на крик. - Ведь именно для этого я тебя и создал! Иначе зачем тебе этот совершеннейший мозг, в котором запечатлено всё, что когда-либо было сказано или написано, начиная с эпохи шумеров и кончая временем правления последнего президента. Зачем твоя проклятая память, напичканная проклятой мудростью проклятых философов и несчастных гениев, прославивших человечество? Ты должен быть Великим утешителем, Спасителем душ, а не жалким регистратором, отмечающим количество самоубийц!