Велко Милоев - Докуда доходит взгляд

Но ведь решение было у него в руках!

Он вытащил из сумки шлем и уже в который раз внимательно его разглядел. Объективы были готовы смотреть вместо него своими шестью глазами во всех направлениях: они замечали людей, идущих навстречу, сигналы светофоров, здания, открытые и закрытые двери, остановки метро и даже выбоины на дорогах.

Миниатюрный компьютер запоминал все увиденное и сравнивал его с образами, запечатленными вчера, когда Ани прошла, "записывая" его путь и заставляя машину запомнить, как именно Николай Фауст идет на работу. Каждую секунду компьютер посылал импульсы на микродвигатели экзоскелетона, безупречно спрятанного в обычный костюм. Механические мускулы легко и ненавязчиво направляли ноги человека, говоря им "стойте", "а сейчас быстрее", "взберитесь сюда", "пройдите туда", "стоп, пришли". И одновременно с этим постоянно крутилась кассета с другой записью: пульсирующие электрические поля раздражали ничем не отвлекаемые нервы зрения и слуха, превращаясь в картины и звуки. Это были известные пьесы и фильмы, симфонические концерты и лекции по физике. Человек мог нестись с головокружительной скоростью в ракетном автомобиле, шагать по Марсу или танцевать венские вальсы прошлого века, а то и просто досматривать сны.

Спиной, прислоненной к стене, он почувствовал нарастающие вибрации еще до того, как грохот обрушился на узкую улочку. А вдруг и на самом деле эстакада упадет? Разве можно доверить машине, какой бы совершенной она ни была, вести себя в толчее среди тысяч жестких плеч, коленей, спешащих и давящих чужих шагов?

Он боялся и ввериться шлему, и убрать его в сумку, чтобы пойти по улицам самому. Николай Фауст пoнял, что у него просто не было выхода.

Он не смог оторваться от стены, даже когда увидел Ани по ту сторону потока, прижатой, как и он, между потоком и стеной. Ани помахала ему. Он, собравшись с силами, кивнул ей. Но когда несколько минут спустя он почувствовал ее рядом с собой, то ничего не сказал, только обрадовался ее рукам, гладившим его разгоряченные виски и вспотевший лоб Внезапно наступила тишина и он догадался, что Ани надела на него шлем.

Чeрез миг улица исчезла.

В конце рабочего дня Ани подошла к его столу. Как обычно, она стояла в удивительно спокойной позе, как будто сам воздух поддерживал ее и гравитации было не под силу заставить ее тело напрячься. Она ждала, слегка склонив голову, пока Николай Фауст закончит работу над графиками и цифрами.

Он поднял глаза, чувствуя себя радостным и уверенным, как если бы разразился предсказанный им самим ливень, настолько ее приход показался ему уместным и приятным.

- Что ты будешь делать после работы? - спросила она.

- Забыл, как только тебя увидел.

- Хочешь, пойдем на холм?

- Конечно, я же каждый день там.

-Давай пойдем вместе.

Он кивнул. Ани вытащила кассету из кармана халата.

- Вот, возьми.

Он снова ступал по зеленому ковру, сотканному из фантастической, невероятной травы, превращавшей восхождение в волшебство. Трава карабкалась по холму, зовя его за собой, и он шел с такой легкостью, будто не преодолевал высоту, а стремглав несся вниз по бесконечной снежной горке, падал со струями огромного водопада, взлетал с вершины крутой скалы, обращаясь в поток воздуха и света.

Вдруг шепот потревоженной травы заставил его посмотреть наверх и он увидел птицу, взмахивавшую большими темными крыльями.

Было что-то величественное и торжественное в том спокойствии, с которым она отталкивалась от пространства, в уверенности, с которой боролась с беспредельностью неба. И вот она наконец пересекла горизонт и исчезла за холмом.

Ани стояла перед ним, снимая шлем. Николай Фауст огляделся: они сидели за деревянным столиком в полутемном кафе или в каком-то другом помещении со столиками, людьми и запахом кофе. Из освещенного бара доносилась тихая музыка, видимо, совсем ненужная, потому что все без исключения были в шлемах. Несмотря на полумрак ему удалось разглядеть, что это только молодые люди. Они сидели парами, неподвижно, в странных позах начавшихся, но незавершенных объятий. Их поблескивающие шлемы почти соприкасались, как и руки на столах.

Николай Фауст потянулся к руке Ани и коснулся кончиков пальцев:

- Мне казалось, что и ты там будешь.

- Но я была там.

- Я надеялся тебя увидеть.

- Это не имеет значения. Ты же знал, что я на холме.

- Я думал, хорошо бы сочинить запись, где мы вместе. И даже уже представлял себе, как мы вдвоем бежим по берегу моря.