Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

— Ну, похоже, так?

Эй… это звучит как очень неуклюжее оправдание.

— Мария Отонаси заподозрила меня всего лишь потому, что я пытался войти в контакт с Кадзуки Хосино. Против нас такая деваха. Так что я пришел к выводу, что обмануть ее не смогу.

— Но зачем же было говорить ей специально!

— …Твоя цель ведь — заставить [Кадзуки Хосино] сдаться самому, так?

— Ну, так — и что?

— Наверняка Отонаси встанет на твоем пути, прежде чем тебе это удастся, потому что ты ведь не можешь атаковать [Кадзуки Хосино] напрямую. Иными словами, ты можешь атаковать [Кадзуки Хосино] только через Отонаси. Но, как ты знаешь, она очень умна. Так что твой удар Отонаси легко отобьет.

— Вообще-то в этом что-то есть…

— Поэтому мне пришло в голову, что тебе нужен кто-то, кто сможет атаковать [Кадзуки Хосино] напрямую, не через Отонаси. И, разумеется, я — единственный кандидат.

— …Понятно.

— А для этого лучше всего сразу дать понять, что я тебе помогаю. Но если бы я так прямо и сказал, она бы насторожилась. Вот поэтому я сделал то, что сделал.

Все это он произнес с безразличным видом.

По моему лицу расплылась кривая ухмылка. Не ожидал, что он так хорошо все продумал. Я и раньше считал, что он надежный человек, но не думал, что настолько.

— И у меня уже есть план!

— Рассказывай.

— М ы п о к а ж е м е м у т р у п.

Так заявил Рюу Миядзава.

— Ты серьезно думаешь, что так мы сможем внушить ему отчаяние? Да, конечно, он будет в шоке, когда увидит труп, но…

Рот Рюу Миядзавы изогнулся в ухмылке.

— «Ты только что убил этого человека». Как насчет сказать ему так?

Это… весьма интересно.

Мой рот непроизвольно изогнулся тоже.

— Я заставлю [Кадзуки Хосино] потерять надежду. Не беспокойся.

С этими словами Рюу Миядзава раскрыл пакет и кинул мне наручники.

2 мая (суббота) 12:00

Что это за парень передо мной? Присмотревшись, я узнал острый взгляд Рюу Миядзавы, только сейчас Миядзава-кун был без очков.

Почему Миядзава-кун?..

Я сидел, скованный по рукам и ногам, в маленькой комнатушке, в которой ни разу раньше не был. Пояснять серьезность моего положения было излишне.

Что я делал, прежде чем переключился? …Не помню. Когда я услышал, что моя повседневная жизнь больше не вернется, у меня в глазах почернело — а потом я очутился здесь.

— Это моя комната. Я надел на тебя наручники.

— …Почему?

— Почему, спрашиваешь? Разве [Юхэй Исихара] тебе не объяснил? Чтобы заставить тебя сдаться.

Иными словами, Миядзава-кун действует не по собственной инициативе, а ради [Юхэя Исихары]?

— Хосино. Отонаси рассказала тебе, как работает эта «шкатулка»?

Я покачал головой.

— Стало быть, предпочла держать в секрете, хех. Ну, должен признать, это разумное решение. Знаешь, [Юхэй Исихара] сказал, что он ей рассказал, рассчитывая, что она расскажет тебе.

Если подумать — кажется, она собиралась рассказать мне что-то, что узнала от [Юхэя Исихары].

— Тогда вместо нее тебе все объясню я! …Ха-ха! Все действительно стало намного проще, когда я перестал скрывать, что я твой враг.

— …Враг? Почему?

— Потому. …Итак, ты уже знаешь, что эта «шкатулка» сотрет твою личность за одну неделю, да?

— Да. …Только можно сперва я спрошу?

— Что именно?

— Я не могу верить твоим словам. В конце концов, ты же мой враг, верно? Я просто не смогу поверить в твое объяснение — ты ведь фактически уже пытался меня обмануть.

— Это верно.

Миядзава-кун принял мои слова без возражений, не выказывая признаков беспокойства.

— Я сам уже начал спрашивать себя, нет ли у меня таланта мошенника. Это для меня открытие. Но сейчас я собираюсь рассказать тебе только правду. Можешь в это верить, можешь не верить, как тебе угодно. Если не хочешь слушать, заткни уши. …Хотя это ты не сможешь, наручники не дадут.

Произнеся эти слова бесцветным голосом, Миядзава-кун подошел ко мне и вручил лист бумаги, вырванный из блокнота.

— Эту схемку мне дал [Юхэй Исихара].

Значит, это [Юхэй Исихара] написал. На удивление аккуратный почерк, с закругленными буквами.

— Сегодня четвертый день.

«09–10» — вот все, что было написано на четвертой строке. На всех строках по три пары чисел, а на этой всего одна. А дальше вообще пусто.