Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

Ясно, та «Комната отмены» практически ни на что не повлияла, ведь ни один из моих тогдашних одноклассников ничего не помнит.

Но, значит, нынешняя «Неделя в трясине» другая?

— А…

Тут я осознал всю жестокость ситуации.

Одноклассники сейчас меня презирают. Более того, моей дружбе с Дайей, Коконе и Харуаки пришел конец.

— Так значит… значит… моя повседневная жизнь, которая погибла…

— Угу, у ж е н е в е р н е т с я.

Моя рука, перебиравшая струны, замерла.

Звук гитары прервался.

Не вернется? Моя повседневная жизнь не вернется? Моя повседневная жизнь проржавела насквозь, и ее уже не починишь?

Значит — е е б о л ь ш е н е с у щ е с т в у е т.

Т о, ч т о я ж а ж д у в е р н у т ь, б о л ь ш е н е с у щ е с т в у е т.

Едва я это осознал, в глазах у меня почернело, словно все предохранители в мире перегорели разом. В смысле — у меня больше нет цели. Нет смысла разрушать «шкатулку». Ничего не осталось впереди.

Мне уже все безразлично.

Я двинулся прочь на заплетающихся ногах. Отонаси-сан что-то сказала, я что-то сказал в ответ. Не знаю, что она сказала, не знаю, что я ответил, но мне уже неважно.

Хочется закричать.

Но даже если я закричу, никто не придет на выручку.

2 мая (суббота) 11:00

Я почему-то в магазине. С еженедельником манги в руке. Проверил время по мобильнику Кадзуки. По идее, сейчас я должен быть на третьем уроке… что тогда я делаю в магазине?

Я огляделся, но Марии Отонаси нигде поблизости не было.

Что все это значит? Неужели они рассорились?

У меня возникло подозрение, что это ловушка, и все же я не мог упустить такого шанса связаться с Рюу Миядзавой.

Я по памяти ввел его номер. Некоторое время шли гудки. Ну, он же должен быть в классе, так что, ясно, не может ответить на звонок сразу.

Я сбросил звонок и очистил список исходящих вызовов. Он перезвонил тут же.

— Алло? Рюу Миядзава?

«…Эй, почему ты зовешь меня полным именем?» — спросил Рюу Миядзава сварливым тоном.

— Я же никто. «Кое-кто» в твоей памяти, может, и не обратился бы к тебе полным именем, но для нынешнего меня, думаю, это самое естественное.

«…Вот как. Ну так что, тебе что-то нужно, да? Что именно?»

— У тебя сейчас, кажется, уроки, ты не против?

«…Ты для меня важней всего».

— Интересно, хорошо ли, когда так говорит староста? Но я очень рад это слышать. Ладно, давай обсудим, что мы будем делать дальше…

«Не думаю, что об этом стоит говорить в школе. Не хочешь зайти ко мне?»

— Я не против… Но ты же понимаешь, что я не могу сказать, 12:00 — мое время или нет?

«Потому-то я и предложил свою квартиру. Нам надо всего лишь связать [Кадзуки Хосино] у меня дома до того, как наступит полдень. 13:00 ведь снова твое время, так?»

— Понятно. Дай-ка я тебе расскажу отличный способ, как это сделать! Вообще-то именно так Мария Отонаси меня обманула…

И я объяснил ему про браслеты на руках и ногах.

«Наручники, да? Звучит неплохо. Можешь купить по пути ко мне?»

— Конечно.

«Ты ведь знаешь, где я живу, да?»

— Ага. Ну, пока.

Я сбросил вызов и быстро очистил историю входящих.

На квартире у Рюу Миядзавы, э?

Если подумать — я никогда раньше там не был. До сегодняшнего дня я запрещал себе идти туда. Что за ирония — я впервые могу туда попасть, лишь забравшись в это тело.

2 мая (суббота) 11:47

Рюу Миядзава жил в двухэтажном деревянном доме; этот дом был уровня на два ниже того, где жила Мария Отонаси. И без домофона. Подойдя к двери на втором этаже, я позвонил.

Рюу Миядзава открыл сразу же.

— Вот — держи подарок.

С этими словами я передал ему коричневый бумажный пакет. Внутри лежали двое наручников. Рюу Миядзава принял пакет, не изменившись в лице.

Я снял туфли и вошел в комнату. Комната размером в шесть татами. Очень маленькая, но прибранная, и все лежит по местам. Поражаясь, как много места здесь занимает компьютер, я уселся на пол.

— Ах да, я хотел пожаловаться. Ты действовал по своему усмотрению и наговорил Марии Отонаси лишнего, да?

Рюу Миядзава криво улыбнулся.

— Ты не очень-то любезен.

— Эта девчонка почуяла, что ты что-то скрываешь. Похоже, она поняла уже, что мы с тобой работаем вместе.

— Как я и ожидал.

Он это так легко сказал; я приподнял бровь.

— …Не понял. Так ты нарочно дал ей понять, что ты мне помогаешь?