Майкл Муркок - Рунный посох

Теперь море пепла уступило место скудной желтой траве. Но пока нигде не было видно и намека на присутствие гранбретанцев.

Жидкий солнечный свет проникал сквозь толщу облаков. Хокмун натянул поводья, остановил коня, сверяя свой путь с картой, и показал на восток:

- Вон там находится деревня Верлин. Давай подъедем осторожно и посмотрим, занимают ли ее гранбретанские войска.

Увидев деревню, Хокмун пустил коня рысью. Оладан окликнул его:

- Что такое, Дориан? Что случилось?

Хокмун ничего не ответил. Осторожно въехав в деревню, они увидели, что половина зданий разрушена, а улицы усеяны трупами. Многие дома почернели от пламени огненных копий. То там, то здесь лежали трупы в доспехах и масках.

- Судя по одежде - это солдаты Империи, - проговорил, будто размышляя про себя, Хокмун. - И к тому же воины Мелиадуса. Наверное, они напали на жителей деревни, а те стали сопротивляться. Видишь, этого Волка закололи серпом, а тот умер от удара лопатой - она все еще торчит из его шеи...

- Или, может, деревенские жители восстали против них, а Волки им отомстили? - предположил Оладан.

- Тогда почему же солдаты покинули деревню? - возразил Хокмун. - Они же стояли здесь гарнизоном.

Хокмун и Оладан повели лошадей в поводу, старательно обходя трупы людей и животных. Хокмун разглядывал мертвых лошадей, коз, коров и собак. Чувствовалось, что резня в деревне была совсем недавно. В воздухе все еще витала смерть.

- Они не оставили ничего живого. И ничего, что можно было бы употребить в пищу. Такое впечатление, будто они отступали перед мощным противником.

- Да, но кто же мощнее Темной Империи? - содрогнувшись, произнес Оладан. - Не придется ли нам, Хокмун, столкнуться с каким-то новым врагом?

- Надеюсь, что нет... Но все же это зрелище меня озадачило... Оно просто отвратительно, - добавил Оладан.

На улицах лежали убитые мужчины, женщины и дети. Над многими женщинами, очевидно, сначала надругались, а потом перерезали им горло: гранбретанская солдатня обожала убивать свои жертвы с особой жестокостью и садизмом.

- Этот знак Темная Империя, по-моему, оставляет повсюду, - вздохнул Хокмун.

Он поднял голову, уловив слабый звук, принесенный холодным ветром.

- Слышишь? Стон! Может быть, кто-нибудь еще жив?

Он пришпорил коня и направил его туда, откуда слышался стон. Хокмун свернул на боковую улочку и наткнулся на дом с выломанной дверью. Стонали здесь. Герцог присмотрелся и увидел тельце девочки, распростертое на пороге. Стоны усилились. Хокмун спешился и осторожно подошел к дому. Он опустился на колени, взял на руки девочку и ужаснулся. Поперек горла у нее тянулась красная линия, словно прочерченная тупым кинжалом, а на теле остались лишь жалкие лохмотья. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. Все тело казалось одной сплошной раной. Лишь голубые глаза, отражавшие бледное небо, выделялись на осунувшемся лице. Хокмун поднял ее, и девочка глухо застонала.

Тогда ее пришлось снова опустить на землю. Герцог вернулся к своей лошади и снял притороченную к седлу флягу с вином. Он приложил флягу к губам ребенка. Девочка, сделав глоток, поперхнулась. От страха ее глаза внезапно расширились.

- Не бойся, - мягко сказал Хокмун, - я враг Темной Империи.

- И ты жив?

- Да, как видишь. - Хокмун сардонически улыбнулся. - Я - Дориан Хокмун, герцог Кельнский.

- Хокмун фон Кельн! Мы думали, что ты погиб или исчез навсегда...

- Я вернулся. И клянусь, что за твою деревню мы отомстим. Что здесь произошло?

- Ничего не знаю, милорд, кроме того, что звери Темной Империи не собирались никого оставлять в живых. - Она вдруг подняла голову. - Мои мать и отец, моя сестра...

Хокмун заглянул в дом и содрогнулся.

- Мертвы, - сказал он. Но в его словах была не вся правда: родственники девочки были изрублены на части.

Хокмун поднял рыдающую девочку на руки и отнес к своей лошади.

- Я отвезу тебя в замок Брасс, - сказал Хокмун.

4. НОВЫЕ ШЛЕМЫ

Девочке отдали самую лучшую и мягкую постель в замке Брасс. Богенталь лечил ее, а Исольда и Хокмун попеременно дежурили у ее постели и старались утешить. Но девочка умирала - не столько от ран, сколько от горя. Она не хотела жить, и это было вполне понятно.

- Несколько месяцев, - рассказывала она, - солдаты-Волки стояли в нашей деревне. Они все отбирали у нас, а мы умирали от голода. Говорят, что их оставили караулить Камарг. Хотя мы не могли понять, кого можно караулить в этой пустоши...

- Скорее всего, они ждали нашего возвращения, - сказал Хокмун.