Майкл Муркок - Рунный посох

Стены замка задрожали вновь - уже сильнее, и щиты, украшавшие их, загремели.

Хокмун взглянул на Богенталя и прочитал в его глазах предчувствие надвигающегося несчастья.

- Землетрясение, наверное?

- Наверное, - с большим сомнением в голосе ответил Богенталь.

И вдруг они услышали отдаленный звук, напоминающий гудение гонга, тихий, почти неслышный. Они бросились к дверям, и граф Брасс, прежде чем распахнуть их, на мгновение остановился в нерешительности.

Небо почернело; тревожно клубились рваные облака. Казалось, небосвод вот-вот должен расколоться.

Через некоторое время до них опять донесся тот же звук. Но теперь он усилился до звона огромного колокола.

- Такое впечатление, что находишься в колокольне замка, когда бьют часы, - встревоженно произнес Богенталь.

Их лица побледнели, напряглись... Хокмун широкими шагами прошел в зал, протянув руку к Мечу Зари. Д'Аверк окликнул его:

- Ты о чем-нибудь догадываешься, Хокмун? Это козни Темной Империи?

- Да... Или еще что-то сверхъестественное, - ответил Хокмун.

Прозвучал третий удар, и эхо раскатилось по плоским равнинам Камарга - над заводями и тростниками. Фламинго, встревоженные шумом, закричали в гнездах.

За третьим последовал четвертый, всепоглощающий удар судьбы.

Пятый... Граф Брасс подошел к стене и снял свой меч.

И шестой... Звук усилился. Д'Аверк заткнул уши и пожаловался:

- Это вызовет по меньшей мере мигрень...

Когда прозвучал седьмой удар, замок сильно тряхнуло, и с потолка посыпалась штукатурка.

По лестнице сбежала Исольда в ночной сорочке.

- Что такое, Дориан? Отец, что это за звук? Похоже на бой часов! От него могут лопнуть барабанные перепонки!

Оладан мрачно поднял голову.

- Мне кажется, он угрожает всему нашему существованию, - проговорил горец. - Хотя трудно сказать почему...

- Лучше, пожалуй, закрыть двери, - сказал граф Брасс, когда эхо замерло и он смог услышать собственный голос. Вместе с Хокмуном они наложили на двери тяжелый железный засов.

Восьмой удар заполнил весь зал, и все закрыли уши ладонями. Громадный гербовый щит, висевший на стене с незапамятных времен, сорвался, упал на каменные плиты и с шумом покатился, остановившись неподалеку от стола.

В зал начали сбегаться перепуганные слуги.

При девятом ударе стекла зазвенели, осколки полетели на пол. Хокмуну показалось, будто он находится в море, на корабле, который внезапно врезался в невидимый риф. Весь замок содрогнулся, а людей просто разметало по залу. Исольда чуть не упала, но Хокмун в последний момент успел подхватить ее. Он прижался к стене, чтобы удержаться на ногах. Его стало тошнить, а в глазах помутилось.

В десятый раз отзвучал огромный гонг, будто бы сотрясая всю вселенную.

Богенталь рухнул без сознания на пол. А вслед за ним и Оладан закружился на месте, прижав ладони к голове, и не смог устоять. Хокмун изо всех сил пытался не упасть, но тошнота подступила к самому горлу, а в голове будто стучали кузнечным молотом. Граф Брасс и д'Аверк, шатаясь, двинулись через зал к столу и, подойдя, повисли на нем, чтобы не дать ему опрокинуться.

Когда эхо смолкло, Хокмун услышал возглас д'Аверка:

- Хокмун, посмотри!

Поддерживая Исольду, Хокмун добрался до стола и ахнул: кольца, лежавшие на столе, все до единого разбились вдребезги!

- Вот и рухнула наша мечта о партизанских рейдах, - хмуро изрек д'Аверк. - Кроме того, похоже, это вообще конец всем нашим замыслам!

Раздался одиннадцатый удар. Он звучал дольше и громче, чем предыдущий. Весь замок вновь содрогнулся; людей швырнуло на пол. Хокмун закричал от боли. Казалось, что-то взорвалось в его черепе, и этот страшный взрыв выжег ему мозг. Из-за шума он даже не расслышал собственного крика. Он катался по полу, а все вокруг сотрясалось.

Хокмун полз к Исольде, отчаянно пытаясь добраться до нее. По лицу его текли слезы, а из ушей сочилась кровь. Он смутно видел, как граф Брасс пытается подняться, цепляясь за стол. Уши графа тоже были окровавлены.

- Мы уничтожены! - услышал Хокмун слова графа. - Уничтожены каким-то трусливым врагом, которого даже не можем увидеть! Здесь действует сила, против которой наши мечи бессильны...

И вот замок угрожающе затрещал от двенадцатого удара - самого громкого и дикого. Крышка стола упала и раскололась. Некоторые каменные плиты треснули или вообще рассыпались на мелкие осколки. Замок швырнуло, будто пену морского прибоя. Хокмун взревел от боли: на глазах у него выступили кровавые слезы, а все мускулы напряглись до предела - так, что, казалось, вот-вот лопнут.