Павел Амнуэль - Имя твоё...

Воспоминание об Артеме Сергеиче все-таки произвело какое-то действие, потому что цвет будущего изменился – если то, что я видел, можно было определить каким-нибудь цветом, – и линия, точкой на которой я был всего миг назад, стала плоскостью, а потом приобрела и объем, размазанные цвета сгустились до четкости предметов, одновременно возник звук, и чей-то голос сказал:

– Извините, Алина Сергеевна, в это трудно поверить. Тело пролежало в вашей прихожей не меньше десяти-двенадцати часов, и вы хотите сказать, что не видели его?

– Не было никакого тела, – произнес голос Алины, усталый, как мироздание после двух десятков миллиардов лет бесполезной эволюции.

Я увидел, наконец: комната с побеленными стенами, сейф в углу, письменный стол, за которым сидел лысый мужчина в форме, узнать которую я был не в состоянии. Мужчине было лет сорок или чуть меньше, он был раздражен и не скрывал этого, а я сидел перед ним на стуле с низкой спинкой и не понимал, чего он от меня хочет, потому что задаваемые вопросы не имели смысла. Во всяком случае, для меня смысла в его вопросах не было никакого.

– Ну, как же не было? – мужчина не скрывал злости. – В чем вы меня хотите убедить?

– Послушайте, – произнес я, не удивившись, что говорю голосом Алины. – Я уже сказала вам, что Мельников пришел ко мне сегодня утром, в восемь часов с минутами. В чем хотите меня убедить вы?

Я сделал ударение на последнем слове, и следователь – теперь я понял, что передо мной за столом сидел старший следователь райотдела внутренних дел Дмитрий Матвеевич Бородулин, человек, в принципе, не злой, но доведенный до отчаяния моим нежеланием говорить то, что он хотел от меня услышать.

Бородулин поднял на меня удивленный взгляд – конечно, он понял, что Алина изменилась: минуту назад она была сломлена, паниковала, повторяла по сто раз одно и то же, и вдруг заговорила твердым голосом и задала вопрос, на который следователь, вообще говоря, не собирался отвечать. Роли изменились неожиданно, Бородулин не успел перестроиться и сказал, не задумавшись:

– В том я хочу вас убедить, что Мельников был убит между восемью и десятью часами вечера и лежал в вашей прихожей до позднего утра – вы ведь позвонили в милицию в девять часов семнадцать минут. Дома были вы, дома была ваша мать. Почему вы не сообщили об убитом еще вечером?

Это было неожиданное для меня заявление, и я понял, почему растерялась Алина. Мы-то оба знали, что Валера явился к Алине в восемь утра – ну, может, с минутами. Значит, Алина позвонила в милицию и дождалась приезда оперативников? А мама? Они при мне договорились встретиться. Мы были вместе, а потом я ушел – нет, какая-то сила выбросила меня, и я потерял время, пытаясь пробиться обратно. Пробился – перепрыгнув по линии времени на несколько часов или дней вперед. Что делала Алина, когда меня не было с ней? Я понятия не имел, что с ней происходило, сейчас я был не с ней, но был ею – и это оказалось еще хуже, чем если бы я остался в своей квартире и вообще не предпринимал никаких действий. Какие силы управляли мной?

Я растерялся. Я сидел – сидела – перед следователем Бородулиным и пытался (я никак не мог подумать о себе «пыталась», хотя и понимал, что сейчас я – Алина, и должен думать ее мыслями, поступать так, как поступила бы она… но где моя Алина на самом деле?) понять хотя бы последний вопрос, на который, похоже, и сама Алина не знала ответа.

– Вечером, – сказал я, и Бородулин бросил на меня внимательный взгляд. Должно быть, интонации моего голоса изменились, и он хотел знать, что со мной вдруг произошло, – вечером я вернулась из Израиля и рано легла спать, потому что была уставшей. Валера… Мельников встретил меня в аэропорту и хотел проводить, но я взяла такси…

– Это я слышал уже десять раз, – разочарованно произнес следователь.

– Хоть сто! – вспылил я. – Я приехала домой на такси.

– Да, это проверено, – сказал Бородулин. – Вы приехали на такси одна, хотя Мельников встречал вас в Шереметьево. Видимо, вы уже там повздорили, он последовал за вами в другой машине и вошел в квартиру через несколько минут после вас. Тогда и произошла между вами…

– Чепуха! – твердо сказал я. – Дома была мама, мы наскоро поужинали, потому что у меня не было сил, и легли спать. Валера… Мельников вернулся к себе домой, почему бы вам не проверить это?

– Проверили, конечно, – с удовлетворением сказал следователь. – Домой Мельников не возвращался. Его сестра утверждает, что он звонил из Шереметьева и сказал, что встретит вас и отвезет домой. Больше она не имела о брате никакой информации – пока ее не пригласили на опознание тела.