Павел Амнуэль - Имя твоё...

Почему я не подумал об этом раньше? Нужно было стереть следы – или не трогать нож вообще.

Поздно об этом.

Кто убил Валеру? Не я. И сам он не мог этого сделать – иначе пришлось бы допустить, что он вошел в квартиру с раной в груди… Чепуха.

Я сказал Алине, чтобы она уходила из дома, она – мы вместе! – позвонила маме, и они должны были встретиться. Но из разговора со следователем я понял, что Алина сама вызвала милицию – значит, с мамой она не встречалась? Может, и из дома не уходила: нервы сдали или что-то произошло, когда прервалась наша связь?

Это – пробел, и сейчас мне его не заполнить.

После смерти Валеры прошло всего полчаса. Сейчас в прихожей толпится народ: оперативники, эксперты, фотографы… А Алина… Господи, когда нам необходимо быть вместе, я сижу перед компьютером и рассуждаю, будто рассуждения могут что-то изменить!

Успокойся, – сказал я себе. Только рассуждения и могут сейчас изменить хоть что-нибудь.

Зазвонил телефон. Я поднял трубку и сказал «алло».

– Веня, – сказала Алина, я узнал ее раньше, чем она успела произнести слово, узнал по дыханию в трубке, по каким-то перенесенным телефонными проводами флюидам, – Веня, ты дома, да? Ты видел? Ты был здесь? Что мне теперь делать? И почему…

Она не закончила фразу, но я легко ее продолжил: почему умер Валера? Кто убил его?

Я сжал трубку так, что заныли костяшки пальцев.

– Алина, – сказал я. – Нам нужно быть рядом, нужно…

– Что мне делать, Веня?

– Ничего не бойся. Ничего, слышишь? Я скоро буду с тобой. Скоро…

Связь прервалась. Должно быть, Алина положила трубку – тихо и безнадежно. Она ждала от меня действий, немедленного и решительного поступка, а я только и смог посоветовать ей принять судьбу.

Конечно, я не собирался сидеть, сложа руки, но решительно не представлял себе, что могу сейчас сделать, если не вернется удивительное состояние, в котором мы с Алиной пребывали еще несколько минут назад, и если я не пойму, как вызвать это состояние по собственной воле, а не по желанию прихотливой судьбы. То, что произошло с вами хотя бы раз, можно – в этом я был убежден – повторить еще и еще.

Как?

В линейном времени, лишенном пространства, я оказался, когда принял таблетку успокоительного. Значит, проблема в том, что я все-таки волнуюсь, и это нормально, было бы странно, если бы я не волновался, не паниковал и не стремился хоть что-нибудь сделать.

Принять еще таблетку? Почему-то я знал совершенно точно, что этого делать не следует – то, что произошло один раз, не обязательно повторится при тех же внешних условиях.

Но успокоиться было нужно. Успокоиться, а не бесцельно сжимать в ладони ненужную уже телефонную трубку.

Я положил трубку и размял пальцы, чтобы унять подступавшую судорогу. Сел перед компьютером и принялся перескакивать из одной директории в другую, прежде меня это успокаивало, даже гипнотизировало, как мелькание непонятных кадров в непонятном фильме. Щелк. Щелк. Щелк. Холодный труп в ее квартире. Щелк. Почему холодный? Когда я дотронулся до руки Валеры, она была ледяной, будто тело лежало в морозильнике морга. Щелк. Следователь сказал, что убит Валера был вчера вечером. Время смерти определяют по температуре тела. Значит, вот почему господин Бородулин расспрашивал Алину о вчерашнем вечере. Щелк.

Почему – холодный труп? Щелк. Мое пребывание на оси времени. Я побывал в будущем, так? А не стало ли это причиной того, что Валера оказался в прошлом? Щелк. Щелк. При чем здесь Валера? Но это понятно. Что-то происходит не только с Алиной и со мной, но и со всеми, кто нас окружает – с нашими близкими или с людьми, связанными с нами теми или иными отношениями.

Щелк. Значит, что-то могло произойти и с Ликой? Как бы я к ней ни относился, но никогда ни за что не желал бы для нее того, что случилось с Валерой. Почему она не звонит? Она обещала, что позвонит утром. Или это я обещал ей позвонить – и не утром, а после обеда?

Щелк. Алинина мама – ей тоже грозила опасность? Щелк. Щелк. Экран стал чуть темнее, фон сгущался, как каша, из которой выпаривалась вода. И глубина… Будто передо мной было не стекло, а раскрывшаяся дверь в зеленую страну с большими цветами-иконками, которые я обрывал – щелк, щелк, щелк – нажатием пальца на левую клавишу мышки.

В образовавшееся отверстие можно было просунуть голову и поглядеть что внутри. Нет, не в мониторе, а в программах, в виртуальном мире, о котором я недавно читал в довольно безвкусном, но динамичном фантастическом романе. Как он назывался? Что-то связанное с цветами. Или ассоциация не имела отношения к реальности? Цветы-иконки. Щелк. Что мне делать в компьютерном мире? Нечего мне там делать. Я должен быть в Москве, с Алиной – почему нам не дозволено быть вместе тогда, когда это совершенно необходимо?