Николай Нагорнов - Вечная Любовь

Или что же? В эмиграцию уехать? Где-то там, вдали, за океаном, сестра деда, my lovely american aunty with my several cousins, с которыми мы бы, конечно, нашли без труда общие интересы, да и с моим-то знанием английского... Но с какой вдруг стати они станут делать мне вызов через посольство Юнайтед Стейтс в Москве, через Форин Офис, через госдепартамент США, через ОВИР, где все разведки и контр-разведки начнут нас проверять и перепроверять... К чему же им вся эта непредставимая эпопея по моему вывозу в Нью-Йорк, словно я кто-то вроде Солженицына...

Ступени спускаются к площади. Площадь заполнена спешащими людьми. Все еще утро. Прощай, черный понедельник.

Куда же теперь? Или вернуться, удержать, остановить? А дальше что?.. Нет... Или поехать к Элен? А что это даст...

Вернуться назад во времени, в ту эпоху, где Вы еще не появились? В тот серый заколдованный мир, наполненный лишь прекрасными иллюзиями?

Нет... Это же слепота, это просто смешно - парить в небесах беспомощным на земле альбатросом...

"Нет правды на земле. Но правды нет и выше. Мне это так ясно, как простая гамма", сказал премудрый Сальери. Весь этот мир - лишь иллюзия. Он нам снится. Так не все ли равно, что делать и для чего...

Торговый пассаж. Прилавки на улицах. Чередование толп в очередях и безлюдья. Столпотворение. Сырость. Грязь. Рынок заморских рабов, афинский порт Пирей.

А это что?

МЕНЕ ТЕКЕЛ УПАРСИН

Огромные буквы блистают над крышами огненным зловещим заревом. Люди, как всегда, штурмуют прилавки, и никто этих слов не замечает. Или мне мерещится это? Массовое производство. Массовое потребление. Массовое накопление.

Вот и цена всей вашей культуре и духовности. Придет новый Сталин, Гитлер, Мао - и конец всему. Или атомная война. И тогда снова строить этот муравейник - храмы, музеи, библиотеки, театры? Для чего? Для кого?

Человек есть лишь мыслящий тростник на ветру, понял Паскаль.

Нет, остается только пойти к Наташе и сказать все, что думаю об этой их системе жизни и о ней самой.

Хотя бы разрядить душу! И лишь потом, может быть, хоть что-то откроется, хоть какой-то выход, хоть какая-то мысль, хоть какой-то просвет!

Просто пройти по этой аллее мимо старых тополей.

А люди идут мимо, как всегда, мимо. Вечно мимо. И никто из них не видит и не увидит, что я уже не я. Да и не обязаны они видеть.

И каждый из них мог бы сказать теперь:

"Ты же сам рвался к свободе от всех и ото всего. Вот и неси теперь свой крест. Крест свободы".

Странно, вот уже и ее дверь, словно прямо с аллеи сюда попал...

Ты подбегаешь к двери на мой стук, спрашиваешь: "Кто?"

- Значит, операция... А ты? Ты же все знала...

- Да в чем дело? Объясни мне...

- Это ты мне объясни... Как можно было так складно врать...

- Андрей, я ничего не знаю...

- Как это - жить в одной комнате и ничего не знать? Вот и цена всем твоим рассуждениям о любви к людям - жить в этих абстракциях и даже не видеть, что человек рядом, может быть, погибает...

- А что мне надо было знать? Мы живем с ней всего неделю, и не такой она человек, чтобы всем все рассказывать, да и мне не все интересно... Так что с ней, в конце-то концов?!

- Увезли ее вчера не в хирургию, Наташа, не в хирургию... Да что я тебе говорю. Вот все ваше человеколюбие, весь ваш прославленный гуманизм - скрыть правду, чтобы все было благопристойно...

- Поверь мне, я ничего...

Подойти к столу, сжать в руках бутоны принесенных мною же роз.

- Когда я ей целовал руку, она стояла передо мной после того, как с другим... с другим...

Так вот же яблоко! На что же смотрю сейчас? Поль Бельский! "Змей дал мне, и я ела"! "Отныне проклята Земля за тебя"!

Найти его немедленно! И уж там все ясно станет!

И что теперь меня силой удерживать?

- Подожди! Куда ты собрался, куда так рванулся? Будь мужчиной! Ты сломаешь жизнь ей, ему, себе! А дальше что?! Ты что, исправишь этим Бельского? Пока ты будешь сидеть в лагере, он с другими девочками... Да и она уже не ребенок.

- Но зачем она начала со мной все это? Скажи, зачем?

- Да откуда мне знать... Может, просто женское самолюбие: "Посмотрите, в меня влюбляются все!"

- И всего-то навсего? Такого не может быть. А Поль? Только не говори, что ты с ним знакома со вчерашнего дня!

- Он помешан на идеях силы и свободы, и потому для него супружество - это рабство. Я видела их вместе еще с первого курса. Они давно уже могли бы стать мужем и женой, но вместо этого...

- Он обманул ее? Он обманул ее... Она звонила ему когда-нибудь?

- Не знаю...

Что же ты испугалась? Какие вы наивные, какие же вы все наивные...