Николай Калиниченко: Здесь будет сад

– Конечно, хочу! – Егор улыбнулся, потом помрачнел. – Только я очень ослаб. Не смогу идти.

– Я тебя понесу. – Надир подхватил мальчика. Тот казался совершенно невесомым. Они прошли мимо останков «песочных стражей», миновали коридор и принялись подниматься по лестнице. Сверху струился белый свет, словно уже наступило утро.

На капитанском мостике было пусто, только у самого парапета застыл Гидеон. Рядом со стражником стояло кресло. Над спинкой маячила седая макушка Менакера.

Надир подошел к ним, посмотрел вниз.

Пустыня в этом месте напоминала ровный ковер. Барханы остались позади.

Прожекторы транспорта были включены, но куда ярче сияла огромная фигура муэдзина. Надир попытался прикинуть, какого тот роста. Пять, может быть, шесть метров? Кости обычного человека не справились бы с таким весом, но сейчас Ибрагимов был далек от нормы.

Он стоял в сотне метров от транспорта. Сияющий покров обволакивал исполинское тело саба, скрывая детали, и только лицо было хорошо видно. Длинное, скуластое, с тонким прямым носом и покатым лбом. За спиной Ибрагимова в отдалении переливалась россыпь красных огней – космодром.

Надир не сразу заметил человеческие фигурки, идущие через пустыню к сияющему великану. Несколько стражников и Алтарев. Хаким был без шлема.

– Жаль, нельзя услышать их разговор, – вздохнул Менакер.

Гидеон извлек из-за уха черную каплю интеркома, вставил в паз на пульте, увеличил громкость.

Сразу стал слышен скрип песка под сапогами стражников и странный, едва слышный гул, словно поблизости фонил музыкальный усилитель. Звук постепенно нарастал. Наконец Надир узнал его – знакомый треск разорванной мембраны, приумноженный и повторяемый раз за разом. Ибрагимов постоянно использовал джиннит.

Хаким остановился в нескольких метрах от гиганта.

– Отпусти нас, муэдзин! Дай людям уйти!

– Люди? А кто тебе сказал, что вы люди? – Голос Ибрагимова соответствовал его росту и был отлично слышен с борта транспорта. – Может быть, это я создал вас? Придал вам форму, вложил в головы мысли, позволил размножаться и растить сады? Теперь вы наскучили мне, и я заберу все это. Потому что оно мое.

– Можешь забрать меня, если хочешь, но пропусти людей.

– Торгуешься? – В голосе муэдзина звучала насмешка. – А у тебя есть силы, чтобы удержать товар? Хорошо! Я пропущу людей. Но ты отдашь мне мальчика.

– О каком мальчике ты говоришь, почтенный?

– Не трать мое время попусту, хаким! – Песок вокруг великана вскипел сотней маленьких вихрей. – Отдай мне своего сына и можешь убираться восвояси.

– Для чего тебе мой сын?

– Я воспитаю его. Обучу тому, что знаю. Мы сможем многого достичь вместе.

– Это неприемлемо.

– Я ждал такого ответа, – муэдзин поднял руки. По его зову из песка поднялись химеры. Их было множество. Тысячи гротескных созданий. Стражники сплотились вокруг Алтарева, подняли винтовки. – Ты зря покинул свой ковчег, хаким. Теперь я заберу всех.

Армия муэдзина медленно двинулась вперед.

– Нет! – Внезапный порыв ветра взвихрил песок под ногами химер, заставляя творения саба вязнуть в субстанции, из которой они вышли.

– Мама пришла! – Егор заворочался в руках дяди. – Мама, здравствуй!

Из темноты возникла еще одна гигантская фигура. Азиза не уступала в росте муэдзину. Длинные черные косы женщины пребывали в постоянном движении, напоминая то щупальца кальмара, то извивающихся змей. Обнаженная и разгневанная, Азиза стояла перед сияющим великаном, словно ожившая ночная тьма перед яркой звездой.

– Явилась! – Муэдзин сложил руки на груди. – А где же остальные отступники?

– Они не придут.

– Вот как? Не желают помогать тем, кто хотел забить их камнями и утопить в арыках? Это можно понять.

– Отпусти людей. Уходи.

– Что тебе до них? Неужели проснулись материнские чувства?

– Мы… я думаю, мы ошибались. Слишком увлеклись, разговаривая с песком. Утратили нечто важное. Забыли о цели.

– Наши цели давно не совпадают. Пока ты и твои прихвостни занимались самокопанием, я развивался. Сейчас ты увидишь результаты!

Муэдзин поднял руки к своему лицу и сорвал его, точно картонную маску. Из чудовищной раны извергся фонтан песка. Он засыпал грудь и плечи гиганта, поглотил яркий свет его одежд. В мгновение ока Ибрагимов утратил всякое сходство с человеком.

Слуха людей достиг мелодичный шелест. Это миллиарды песчинок сдвинулись с места. Джиннит шел на зов муэдзина. Над равниной медленно и неотвратимо поднимался гигантский бархан. Нет, не бархан – волна из песка. Вдоль колоссального, растянувшегося на несколько километров гребня вспыхивали электрические разряды. Из глубины пустыни примчался горячий ветер, поднял в воздух красную пыль. Мгновение, и сестра Надира слилась с этой невесомой субстанцией, расстелившись над землей черным покрывалом, устремилась к подножию песчаного цунами.