Юрий Никитин - Мегамир

Саша мазнула взглядом по его опечаленному лицу, попробовала утешить:

— Это будет не скоро, Кирилл же говорил...

Кирилл заколебался, говорить — не говорить, в каком случае ущерба меньше:

— Ну... не будут.

— Ты же сам сказал, — начал Дмитрий удивленно.

Его взгляд зацепился за шпагу Кирилла. В зазубринах блестела слизь, рыжел прилипший клочок хитина.

Дмитрий оглядел Кирилла с ног до головы, словно впервые увидел. В глазах героя-испытателя было безмерное удивление. Вдруг взгляд его потух, он сказал неожиданно рассудительно:

— Впрочем, мы тоже... Кто дал мне право вмешиваться? Или, тебе, Саша? Вдруг правы именно рыжие? Вдруг они отстаивали исконные свои земли, которые временно оккупировали черные?

— Дмитрий, — вздохнул Кирилл, — лучше помолчи. Это муравьи! Насекомые. Просто... за тридцать миллионов лет инстинкты настолько усложнились, что кое в чем обгоняют разум...

По вспыхнувшим фанатичным огнем глазам Саши понял, что плеснул масла в огонь, поспешно закончил, повысив голос:

— ... но разумом эти инстинкты не стали! Все, ребята. Замолкаем. До самой Двери — ни звука. У нас с вами по-разному мозги устроены. Все понимаете как-то по-армейски. Вы не марсиане случаем?.. Дмитрий, вызывай лифт! Нам троим ходить пешком, как я вижу, противопоказано.

Дмитрий выпрямился, обвел глазами окрестности, словно прощаясь, медленно поднял руки над головой. Саша укоризненно посмотрела на Кирилла. Кирилл отвел взгляд, потом так же прямо взглянул ей в глаза. Он был сильнее этих десантников, он чувствовал. И на тысячи лет старше.

Вдруг все трое содрогнулись. По нервам Кирилла словно ударило электрическим током. Дмитрий глухо заворчал, словно у него в пищеводе прокатились тяжелые камни, хищно пригнулся. Саша быстро стала спиной к стволу растения, бросила испуганные взгляды вправо и влево.

Люди не были муравьями, но запах узнали.

Общая тревога!

Промчался разъяренный муравей. За ним тянулась узкая и почти видимая глазом, как за высотным самолетом, струя газа, в который превращался на выходе из брюшка феромон тревоги. Так же, как за самолетом, струя быстро рассеивалась, расплывалась в плотном воздухе. Жвалы муравей раздвигал до упора, черные гибкие сяжки бешено секли вечерний воздух. Муравей на ходу подпрыгивал, виляя брюшком, усиливая запах.

Среди растений замелькали черные спины. Ни одного рабочего — одни солдаты! Крупноголовые, широкожвалые, все разъяренно метались, с разбегу натыкались друг на друга, вцеплялись, но тут же, признав своего, мчались в разные стороны.

Первой ощутила запах чужих муравьев Саша, а через секунду волна новых феромонов настигла Дмитрия с Кириллом. У Кирилла зашевелились волосы, по спине пробежал озноб. Рядом присел с растопыренными руками, словно изготовился к схватке с гориллой, Дмитрий. У Саши вид был решительно отчаянный. Она готова была защищать собственную жизнь, жизни друзей, беспомощного расплода, нежных личинок, пакетов яиц...

— Не сходите с ума! — предостерег Кирилл во весь голос. — Мы пропитались феромонами, и те манипулируют даже нами. Бегом отсюда! Это не наша война.

Из-за зеленого растения со свисающими до земли листьями выметнулся первый враг, ярко-рыжий, словно вымазавшийся в охре, крупный муравей. Он увернулся от двух черных, сбил с ног третьего. Драться не стал, хотя был крупнее, мощнее. Дмитрий и Саша натренированно отпрыгнули, Кирилл полетел вверх тормашками. Рыжий солдат, не обращая на них внимания, со всех ног промчался к муравейнику лазиусов.

— Амазонки? — спросил Дмитрий, становясь в боевую стойку.

— Они, — буркнул Кирилл.

Голова раскалывалась от боли, он поднялся на подрагивающих ногах, чувствуя себя так, словно его переехала колонна армейских грузовиков.

Рыжие мелькали среди зелени, как бегущие за невидимыми зайцами лисы. Все крупнее, массивнее, а жвалы вообще длиннее вдвое, зазубрины — что бритвы.

Сухо хрустнули панцири — рядом с Кириллом сшиблись черный с рыжим. Рыжий свирепо сжал черного жвалами за голову, литой хитин отвратительно захрустел, жвалы стали погружаться, но с боков на рыжего набросились двое черных, вонзили серпы жвал.

— Совсем озверели люди, — проговорил Дмитрий, голос его дрожал. Меч Дюрандаль он держал наготове. — Такие охотничьи угодья! А пастбищ вообще на сто мурашников хватит!

Кирилл шагнул вперед, опомнился, заставил себя уцепиться обеими руками за ствол. Внутри кричало, мышцы дергались, он ненавидел чужаков, он должен их рвать на части, вонзать жвалы, рвать на части... Господи, но ведь он — доктор наук, высоколобый, а каково испытателям, у которых и так доминируют рефлексы?