Юрий Никитин - Мегамир

Огромные стволы папоротников раздвинулись, дальше пошли мангровые заросли низкорослой лапчатки, во все стороны брызнули мелкие жучки, клещики. Сквозь просвет между мегалистьями брызнуло солнце, прогрело, кровь насытилась солнцем.

На середине поляны Кирилл внезапно крепко взял спутницу за плечо. На той стороне возвышалась гора, даже не гора — зеленый бугристый холм, странно пирамидальный. В чем эта странность Цветкова определить не успела, рука мирмеколога сжала крепче, голос над ухом произнес жестко: «Не двигаться!»

Зеленый холм чуть качнулся. Цветкова взвизгнула, разглядев в этой египетской пирамиде огромную лягушку размером с трехэтажный дом, а она панически боялась этих зеленых прыгух, даже когда те были размером с ноготь.

Кирилл сдавил ей плечо так, что Цветкова уже и его страшилась как лягушки. Зеленая гора присела, расплющиваясь под собственной тяжестью, и... огромное тело взвилось в воздух, заслонив грязно-белым брюхом полнеба. Лягушка вытянулась в полете, передние лапы держала впереди, как перед нырянием в воду, задние тянулись в струнку. Сперва поднималась по невидимой дуге, потом также грациозно шла к земле. Перед самой поверхностью раздвинула сложенные впереди ладошки, готовясь принять массу тела.

Кирилл молниеносно развернул Цветкову, с силой прижал ее лицо к груди:

— И пальцем чтоб не шелохнула!

Ее трясло. Он обхватил ее обеими руками, крепко прижал к себе. Цветкова сама прижималась так, словно пыталась пробраться к нему в грудную клетку.

Лягушка смахивала на остромордую, даже не квакшу, но теперь, когда Кирилл рассмотрел вблизи голубоватое горло, перебросил животное в подвид травяной лягушки. Самец, молод, силен, готов к брачному периоду. Хорошо бы взять частичку слизи! Кравченко потеснился бы в лаборатории, ему тоже перепадет, экстрагены лизоцима у самца сейчас особенно активны в брачный период...

Тупая морда распахнулась как кошелек, выметнулся длиннейший язык, со звучным хлопком ударил в пролетающего комара. Благодаря лупе времени Кирилл видел как длинный гибкий ремень, прикрепленный передним концом, достал комара, обвил его в тугое кольцо, унес обратно в мокрую пещеру. Чудовищная пасть с чмокающим звуком захлопнулась.

— Оно... оно уже прошло? — прошептала Цветкова ему в грудь.

— Не шевелись, — напомнил Кирилл, не двигая губами. — Мы прямо перед ее пастью...

Ноги Цветковой подкосились. Кирилл держал ее, плотно прижав, стараясь не шевельнуть и пальцем. У лягушек так устроены мозги, что замечают только прыгающее, летящее, бегущее, а сидящего перед носом жирнющего комара не тронут. Просто не видят. Так что эта страшная гора не страшнее надвигающегося скоростного поезда. Только догадайся сойти с рельс и можешь не дергаться, читай газетку. Мчаться в панике от лягушки, все равно что удирать от электрички по шпалам.

Лягушка еще с минуту сидела неподвижно. Светлый живот тяжело шлепался о землю, поднимал налипшие на слизь бревна, булыжники, мусор. Затем присела, расплюснулась, огромные шары глаз оказались почти на уровне глаз Кирилла. Наконец, огромная туша беззвучно взвилась ввысь, закружив в воздухе спиралью.

Кирилл невольно пригнулся, исполинская масса пронеслась над головой. В дальних зарослях дрогнула земля, затрещали сочные стебли.

— Все, — сказал Кирилл с облегчением. — Можно идти!

Цветкова не открывала глаз. Кирилл отстранил ее. Ноги у женщины подгибались, она бессильно опускалась на землю. Он потряс ее, подул в сомкнутые веки, в уши. Цветкова не двигалась, расслабленно висела в его руках. Губы чуть раздвинулись, словно приготовились что-то сказать, только не успели...

Темно-красный луч заходящего солнца соскользнул с ее лица, которое сразу стало белым, как мел, пополз вверх по стволу дерева, оставляя холодную тень, стынувший воздух.

Кирилл подхватил ее на руки, большими прыжками понесся обратно.

Несколько крохотных фигурок суетились на большой неопрятной кочке. Кирилл быстро сосчитал, вздохнул с облегчением. Двоих нет, но могут быть внутри — кочка не кочка, а замаскированная гондола. Здесь военные умы наконец-то получили свободу рук. Не только пацаны или случайные туристы, никакая разведка не догадается, что за странные божьи коровки ползают по гондоле...

Когда он подбежал, держа Цветкову на руках, с гондолы спрыгнул Ногтев. Лицо его было встревоженным:

— Что с нею?

— Не понравилось в лесу, — ответил Кирилл. — А где Фетисова?