Анна Голоусикова - Мастер своего дела (сборник)

А еще во дворе автосервиса она выглядела абсолютно естественно.

— Первую часть гонки пилотом поеду я, вторую — Настя. Ты, Костя, пройдешь как бортинженер всю трассу, тебя заменить нам некем.

— Чаю попьете? — поинтересовался я, с трудом выдавливая из себя слова и запоздало удивляясь их смыслу.

— Было бы здорово, — неровным, ломким голосом ответила Настя, заметила мое удивление и пояснила: — Мне месяц назад делали операцию на связках, сейчас заново учусь разговаривать.

— Ни хрена себе, — восхитился Гавра, едва зайдя в мой бокс. — Теперь я понимаю, почему ты диагностируешь на улице. Вечный двигатель? Виртуальная точка опоры, с которой можно переворачивать мир? Искусственный интеллект семнадцатого порядка?

Я давно привык к своему обиталищу. Но теперь вдруг посмотрел на него глазами Гавры и Насти: компьютерные и механические блоки, провода, кое-как зашитые в гофру, паутиной окутывающую зал. Четыреста кубических метров оборудования, стеллажей, пустых и наполовину полных коробок — и то здесь, то там мигнет лампочка или зашелестит что-то, а под потолком крутится золотая сфера — но она к «Двигуну» никакого отношения не имеет, я ее четыре года назад сделал вместо люстры.

— А что это? — Настя посмотрела на меня, словно надеясь, что объяснение будет сказочным.

— Это — абсолютный диагност, только он недоделан. — Я улыбнулся — кривовато, наверное, с непривычки. — Все началось два с половиной года назад, когда я купил клавиатуру, считывающую биометрические параметры с кончиков пальцев.

Может, помните, были такие — после подстройки они определяли, если человек пьян или заболевает, и выводили информацию на экран компа. Я разобрал клавиатуру и обнаружил, что там все примитивно — пара микросхем плюс стандартные датчики нажатия, основная фишка заключалась в программе, которая анализировала данные.

А я с детства возился с моторами — отец, пока был жив, считался одним из лучших механиков в Великом Новгороде, вокруг всегда что-то жужжало и ревело, как-то так получилось, что, когда он умер, а Саныч выкупил мастерскую, я остался здесь — диагностом.

Мысль о том, что диагностировать можно не только моторы, но и людей, крепко меня тогда ударила, и я решил создать свой диагностический аппарат. Деньги проблемой не были — когда они понадобились, я просто стал экономить время, поток клиентов постоянно увеличивался, Саныч поднимал цену на меня до тех пор, пока мои возможности не начали совпадать со спросом.

Программы я заказывал в нескольких конторах — просто говорил, что будет на входе, что должно быть на выходе и как нужно регулировать параметры. Вначале я знал каждый винтик в «Двигуне», а сейчас уже не уверен даже в том, что делал неделю назад, — многое получается на интуиции.

Я умолк.

— Сколько людей вылечил? — поинтересовалась Настя после пары минут молчания.

— «Двигун» пока рассчитан на мышей, пойдемте покажу.

Я провел Гавру и Настю к вольеру — там в двух десятках клеток резвилось около сотни белых грызунов. Простенькая система жизнеобеспечения убирала мусор и добавляла корм и воду.

Достав первое попавшееся животное, я вывихнул ему заднюю лапку, по нервному стону Насти отметив, что это было ошибкой. Затем положил мышку в резиновый футляр, закрыл его и нажал кнопку.

На голопанели появилась трехмерка — грызун в полном формате. Экран выдал десяток таблиц, затем из принтера вылез листок с инструкцией.

— Точка один-семнадцать, нажатие вверх-вбок четырнадцать градусов, препарат две тысячи одиннадцать внутривенно.

Планшетка тут же отразила, где находится препарат две тысячи одиннадцать, а на трехмерке появилась точка одиннадцать семнадцать.

Заправив шприц-тубу, я достал мышку, легонько нажал на точку — лапка встала на место под тонкий визг, затем ввел препарат — и белая красавица, даже не прихрамывая, отправилась в клетку к своим товаркам.

— Потрясающе, — прокомментировал Гавра. — А внутренние повреждения, болезни, вирусы?

— Частично, — уклончиво ответил я. — Иногда получается чуть ли не с того света вытащить. Сам «Двигун», как я подозреваю, работает хорошо, просто некоторых веществ у меня нет, а другие в принципе невозможно синтезировать. Пытаюсь заставить его предлагать более слабые аналоги из имеющегося, у меня в картотеке восемнадцать тысяч препаратов, еще около тысячи или синтезируются в лабораториях по всему миру, или уже в пути.

— И ты хочешь сказать, что тебе на все это хватает денег? — Гавра иронично сморщился.