Журнал «Если» - «Если», 2012 № 12

Элизабет и дети были рады приглашению, однако не смогут присутствовать. Они передают привет и желают тебе и твоей семье всего наилучшего. Кристина, в частности, надеется вскоре увидеться с твоей маленькой Лизой в лучшем, более спокойном мире. Я же повидаюсь с тобой, мой друг, через несколько месяцев — и с величайшим предвкушением ожидаю этой встречи.

Берг поднял глаза:

— И он подписался — Вернер.

Он откинулся назад и взглянул на Ферми, который недоверчиво качал головой, а потом оба уставились на Шеррера, так и сиявшего улыбкой.

— Как тебе это удалось, Пауль? — поразился Берг. — Гейзенберг? В Цюрихе? В разгар войны? Как ты вообще сумел связаться с ним и передать приглашение?

— Пауль, — склонившись над столом, подключился Ферми. — Ты знаешь Вернера так же, как и я. И ты должен понимать, что это означает. Он должен предполагать последствия этого письма. Ты ведь согласен?

Улыбка Шеррера угасла.

— Да, Энрико, конечно. И мы должны воспользоваться возможностью, поскольку Вернер, несомненно, ждет этого от нас.

— Воспользоваться? — переспросил Берг. — Джентльмены, да у него же мишень на спине, и он носит ее с самого начала войны. Вы считаете, что он желает принести себя в жертву на встрече, которую ты запланировал?

— Чтобы сказать нам, чтобы ясно дать понять, что у Германии нет сверхбомбы и они ее не создадут. Это может быть мотивом Вернера, — предположил Ферми. Он наклонился вперед, выразительно разведя руки. — Spero chesia cosi. Надеюсь, так и есть.

Берг кивнул.

— Да, вполне возможно. — В отдалении раздался рокот, низкий гул двигателей, работающих в унисон. Звук медленно нарастал. — Это имело бы смысл, если он делает именно то, что вы оба предполагаете — ищет возможности затянуть создание сверхбомбы и продвинуть поиск в неверном направлении.

Рокот стал еще громче, от вибраций на столе даже задребезжала посуда, запрыгали тарелки и приборы. Танковая колонна на дороге? По звуку было похоже.

Появился владелец кафе Джанлука, посмотрел наверх и указал:

— Последнее время раз в день, в четыре пополудни, как часы.

Они тоже посмотрели вверх — из-за холма за ними показался луковицеобразный нос, выросший затем в цеппелин. Громада летела низко, с такого близкого расстояния это был сущий гигант — «Гинденбург» [19] Немецкий пассажирский цеппелин LZ 129 «Гинденбург» был построен в 1936 году, это был самый большой в мире из созданных на тот момент дирижаблей. 6 мая 1937 года, завершая очередной трансатлантический рейс на базе ВМС США в Лейкхерсте, загорелся и потерпел катастрофу. .

Благополучно интернированный в нейтральную Швейцарию и переименованный в «Вильгельма Телля», он все так же оставался гордостью немецкого народа — могучий воздушный корабль, обретший здесь безопасность в тот самый день, когда американцы и англичане объявили войну Германии.

Это был исполинский дирижабль. Берг знал основные его характеристики: способен нести около ста тонн полезной нагрузки, которую можно увеличить вдвое, если пренебречь опасностью использования водорода вместо гелия. Длиной около двухсот пятидесяти метров, он мог достигать крейсерской скорости в сто тридцать километров в час. Дальность действия составляла невероятные пятнадцать тысяч километров. Начиная с 1936 года, он совершал регулярные двухдневные рейсы через Атлантику между Франкфуртом и Нью-Йорком — более чем вдвое быстрее лучших океанских лайнеров и с большими удобствами. Он не удивился, увидев корабль, плывущий столь низко. «Гинденбург» был известен полетами на высоте около сотни метров. Это давало пассажирам великолепный обзор.

По крайней мере, так было до войны. Поскольку дирижабль был интернирован в нейтральную Швейцарию, он больше не носил нацистских символов. Теперь он летал с огромными красными крестами на бортах — сделка с Гитлером заключалась в том, что швейцарцы позволяли ему курсировать, да еще с немецким экипажем, покуда окраска его была швейцарской.

Ей-богу, это действительно нечто! Он глазел, раскрыв рот, вместе с Ферми и Шеррером, пока дирижабль проплывал над их головами через озеро в сторону Локарно.

Когда же корабль удалился, трое мужчин приступили к обсуждению планов на декабрь в Цюрихе.

Прежде чем настал вечер и Мо и Энрико вернулись в Итальянскую Республику, чтобы забрать свои велосипеды, они уже имели представление, что им делать. И самое главное — как делать.

12 декабря 1944 года

Дом Пауля Шеррера был построен в швейцарском стиле, с видом на озеро, и располагался на другой стороне бульвара Зиштрассе от Рийтерпарка, с его рощицами и игровыми площадками. В середине октября Берг провел пару недель с Шеррером и его семьей и очень полюбил Ильзе, жену Шеррера и подлинную главу семьи. Понравились ему и три девочки, в возрасте от восьми до четырнадцати. К концу этих двух недель он внес семью в свой мысленный список людей, которых должен будет спасти от гнева Гитлера, если из-за Гейзенберга обострится ситуация. Ферми с семьей в нем уже значились, и Берг, улыбаясь в глубине души, уже окрестил его Списком любимых физиков.