Эдгар Пэнгборн - Зеркало для наблюдателей

-- А Намир?

-- Увы, он все-таки узнал ее. Упомянул об этом, когда мы беседовали.

-- Что же привело его сюда? Минуло уже больше века, как он подал в отставку.

-- Думаю, Элмис, у Намира достаточно грязные намерения относительно Анжело Понтевеччио, и он хотел бы выяснить наши планы, если таковы у нас есть... А у нас вообще нет никаких планов! Разве только что-то родит ваш острый ум, ум Наблюдателя.-- Дрозма снова вздохнул.-- Мальчик может оказаться, а может и не оказаться столь потенциально важным, как представилось Кайне. Я надеюсь, что он важен... Вы знаете, я бы не стал загружать вас чепухой. Вы поедете в Латимер и под именем Бенедикта Майлза поселитесь в меблированных комнатах или поблизости от них. Работать будете в одиночку. Мне нужно ваше непредвзятое мнение. Поэтому я больше ничего не скажу вам об этом ребенке и не хотел бы, чтобы вы говорили о миссии с Кайной. Что касается Намира, вам известен закон от 27140 года. Пока Отказник не причиняют явного вреда, против них не могут быть предприняты никакие действия.-- Дрозма погладил орка, вытянувшего мускулистые лапки. Голос старика дрогнул: -- Я могу представить ситуацию, в которой вы способны пересмотреть определение этого туманного понятия "вред". Вам известно, что Наблюдателю не следует рисковать, нарушая человеческие законы, за исключением тех случаев, когда он готов... воспрепятствовать обнаружению сальваянской физиологии.

-- Сэр! Ни вы, ни я не нуждаемся в эвфемизмах. Я попрошу Снабженца дать мне повторное разрешение на пользование суицид-гранатой. И на запасную гранату, если вы не возражаете.

Дрозма закусил губу:

-- Не возражаю. Снабженец уже получил от меня необходимые указания... Элмис, я только теперь понял, что душу Намира переполняет горечь... Я почти забыл, что могут существовать такие чувства. Будьте осторожны! Боюсь, он болен навсегда. Его мысли направлены на самого себя и съедают его, как раковая опухоль. Помните -- болен сальваянин! Не имеет значения, сколь гуманны его действия... Никогда не забывайте -- у него наш нижний порог страдания вкупе с нашей огромной выносливостью. Я уверен, что он все еще медитирует, пусть он даже отрицает это. И если его злое сердце восстало против чего-то, ничто, кроме высшей силы, не собьет его с пути! -- Дрозма раздраженно поерзал по своей подушке.-- Это длительная миссия, Элмис. Если вы почувствуете, что вам следует остаться с мальчиком на все время его жизни, у вас есть на это мое разрешение. И не экономьте! Будьте уверены, вам выделят любые необходимые человеческие деньги. Я уполномочу Коммуникатора в Торонто удовлетворять в срок все ваши чрезвычайные запросы. Но даже если вы вернетесь достаточно скоро, меня может здесь уже и не оказаться. Поэтому я решил отдать вам это.

Дрозма вытащил из-под подушки небольшой сверток. Несмотря на свои размеры, сверток казался достаточно тяжелым.

-- Здесь зеркало, Элмис. Позже, если пожелаете, можете развернуть и посмотреть его. но не сейчас. Наблюдатель, имя которого безвозвратно утеряно, привез его в 23965 году с острова, который в настоящее время называется Крит. Оно из бронзы. Мы удалили патину с отражающей поверхности. Вряд ли это первое зеркало, изготовленное человеческими руками, но одно из первых наверняка. Возможно, вам потребуется, чтобы Анжело Понтевеччио посмотрел в него на себя. Видите ли, нам представляется вероятным, что мальчик -- один из тех, кто способен научиться смотреть в зеркало.

-- Ох!.. Справлюсь ли я с таким заданием?

-- Постарайтесь справиться. Сделайте все, что сможете. И хранит вас закон! ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Перед человеком, пристально глядящим на звезды, не стоит проблема тьмы. Несомненно, тьма существует, тьма фундаментальная, всеобъемлющая и непобедимая ничем, кроме крошечных точек, названых звездами. И проблема не в том, почему существует такая тьма, но что это за свет, так удивительно прорывающийся сквозь мрак. И если считать существование света доказанным, то зачем нам глаза, видящие его, и сердца, радующиеся ему?

Джордж Сантаяна "Obitr Scripta"

Записка, приложенная к отчету Элмиса (Северный Город) за 30963 год. Передана Руководителю североамериканскими миссиями Коммуникатором из Торонто 10 августа 30963 г.

Примите, Дрозма, уверения в моей безграничной преданности. Исходя из соображений безопасности, вместо предпочитаемого вами английского пишу на сальваянском. Ответ я начинал, имея гораздо больше свободного времени, чем теперь, и он был задуман в форме модной человеческой повести -- зная, как вы наслаждаетесь работами земных авторов, я, разумеется, хотел доставить вам удовольствие, и единственным моим желанием было иметь их мастерство. Как вы убедитесь, с поставленной вами задачей я не справился. Будущее покрыто мраком, во мраке пребывает и мой здравый смысл. Если не сможете одобрить сделанное мной -- как и то, что еще предстоит совершить,-- то, умоляю вас, примите во внимание, что не всякому по силам восхищение людьми.