Фрэнк Перетти - Пророк

Карл подался к экрану, и Джон тоже. На лице Лесли отразилось сомнение.

- Это просто ужасно, понимаете? Сегодня она с нами, а завтра ее нет. И просто не знаешь, что думать, что говорить...

- Нет, - сказала Лесли.

- Нет, - согласился Джон.

Но на этом запись кончалась. Они не нашли Подругу 911.

- Что еще? - спросил Джон.

- Еще три пленки, - сказала Лесли. - Я достала наш сюжет о Мемориальном фонде Хиллари Слэйтер и пару сюжетов, сделанных в дополнение к основному. М-м... вот этот о правильном хранении лекарств, а это сюжет Дэйва Николсона о том, как держать в порядке домашнюю аптечку.

Последние два Джон отмел решительным жестом.

- Нет, дополнительные сюжеты нам не нужны, если только в них не упоминается о Хиллари.

- Не упоминается. И еще я взяла... - она посмотрела на Джона, словно спрашивая его согласия, - запись, сделанную на митинге губернатора, с твоим отцом.

Джон внутренне напрягся и сказал:

- Хорошо, прокрути ее. Может, мы сумеем понять, о чем он говорил.

Это были знакомые кадры - до боли знакомые. Вот Лесли стоит перед камерой, а на заднем плане виден Папа, возвышающийся над толпой. Лесли явно ждет реплики, после которой она должна начать свой репортаж с места события.

- Странно, правда? - сказала Лесли. - Я еще даже ничего не говорю, а они там на студии записывают все с самого начала. Думаю, Тине Льюис нужен был этот материал - вот и весь разговор.

Как и в тот день, Джон почувствовал острое желание выругаться, разве что теперь он постарался сдержаться. Папа говорил, но они практически не слышали слов.

- Э-э... сделай чуть погромче, пожалуйста. Лесли прибавила звук, и слова Джона Баррета -старшего стали различимы.

"...Губернатор, я прошу вас, обратитесь к своему сердцу и измените свою политику, ибо если вы этого не сделаете, Господь сделает это за вас..."

Карл, зачарованный видом и голосом старика, пророчествующего с бетонной чаши, подался вперед и напряженно всматривался в экран.

Джон смотрел на Папу совершенно новыми глазами. Внезапно он осознал, насколько он солидарен с этим маленьким человеком, с этим одиноким голосом, выступающим против толпы.

"Подобно древнему царю Навуходоносору, - говорил Папа со слезами на глазах, - вы создали свой образ, призванный увлекать людей: возвышенный образ, могучий образ, великий образ - куда более великий, чем вы сами. Но прошу вас, остерегайтесь: Господь напомнит вам, что вы вовсе не этот образ".

Джон видел реакцию толпы - враждебность, ненависть. Но Папа продолжал, он просто продолжал проповедовать с пылом отчаяния.

И неудивительно, подумал Джон. В этот момент, когда толпа насмехалась и издевалась над ним, а его собственный сын стыдился его, он знал о Хиллари и знал об Энни. Он говорил от их лица - и от лица скольких еще? И сколько еще он знал такого, чего Джон, Карл и Лесли пока не обнаружили? Сколько раз желал он, чтобы кто-нибудь, кто угодно выслушал его, но никто не слушал? Вероятно, губернатор даже не видел его письма. Его собственный сын относился к его убеждениям с недоверием. Неудивительно, что Папа стоял там один-одинешенек.

Это был не сумасшедший и не религиозный фанатик. Это был убитый горем человек, которого толкнули на крайние шаги, который просто хотел поступить правильно, просто хотел быть услышанным.

- Почему бы тебе просто не заткнуться, болтун? - раздался голос из толпы. Джон напряг зрение, пытаясь рассмотреть человека, прокричавшего эти слова, но безуспешно.

- Истину должно доносить до людей, даже оглушенных вопиющей ложью, ответил Папа.

- Опять он, - послышался женский голос.

- А ну слезай с клумбы! - прокричал еще кто-то. - Тебе здесь нечего делать!

Потом толпа принялась скандировать Папе в лицо:

- Ура, Хирам! Ура, Хирам! - и Папины слова потонули в шуме и криках.

Джон смотрел, как Папа, со страдальческим выражением лица, пытался достучаться, докричаться до людей. Но рев толпы перекрывал его голос. У его ног вырос угрожающий лес кулаков.

- Довольно, - сказал Джон. - Останови здесь.

Лесли нажала клавишу "пауза". Изображение на экране застыло. Там стоял Папа, простерев руки к толпе - и его окружала толпа, разъяренное сборище людей, потрясающих кулаками, выкрикивающих проклятия с искаженными от гнева лицами. Надпись на экране могла бы гласить: "Распни его!"

Джон бессильно опустил голову, закрыл лицо ладонями. Ему нужно было собраться с силами.

Лесли сомневалась, стоит ли продолжать просмотр записи.

- Я не знаю... Возможно, это все, что есть с твоим отцом...Потом его схватят и вытащат оттуда. Не знаю, захочешь ли ты видеть...