Юрий Петухов: Вторжение из ада (Звездная месть - 4)

Юрий Петухов.

ВТОРЖЕНИЕ ИЗ АДА

"Звездная месть" #4

СТРАННИК

Пролог

ОТЧАЯНЬЕ

С самой гиблой каторги можно бежать. Из тюремного каменного мешка можно выползти наружу - на свет Божий. Нет на Земле и в Космосе такого места, откуда бы нельзя было уйти - ни планеты такой, ни звезды нет:

стремящегося на волю не удержит притяжение Голубого гиганта, и во мраке черных бездн окраинных квазипульсаров есть лазейки, и из Чужих Вселенных пролегают тропинки. Так уж устроено Мироздание, что всегда и отовсюду находится выход - и пространственный... и внепространственный.

Из-под топора, с отрубленной от тела головой, бежит в мир иной или во мрак небытия приговоренный, и его уже не казнить второй раз, он ушел от палачей своих, ему открылся выход. Да, и ему! Бежит из собственной, выстроенной самим собою тюрьмы самоубийца - и он, слабый духом, находит выход, и он отворяет калитку во мрак и пропасть. Бегут от Большого, всеуничтожающего Взрыва сверхцивилизации, бегут от вечной смерти, бегут из материи в нематерию, в ипостась, коей и названий еще не придумано. И теряют себя. И обретают себя! Ибо перевоплощение - тоже выход. Все живое имечущееся во Вселенной жаждет исхода. И дается ему Исход!

Животное, объятое ужасом, гонимое лесным пожаром, кидается в пламя смертное. И уходит из огненного ада. Человек, отрешившийся от земного, встает в полный рост и идет грудью на пули - перед ним уже зияет провал в высшие миры.

Отчаянье! К одним ты приходишь слишком рано, к другим вовремя... но опозданий не бывает.

Нет выхода сильному духом из самого себя. Ибо только он сам для себя и тюрьма, и каторга. Открыто перед ним множество дверок и щелок, змеятся тропки, вьются лазейки. Но нет Выхода. Не всякая щель для него Выход.

Исступленно мечется он во мраке своего заточения, ощупывает изодранными в кровь ладонями угрюмые, холодные стены, бьется грудью о камни, стенает и ропщет... но не желает встать на колени, пасть на брюхо и червем выползти в щель. Ибо сильный духом есть. Ибо Человек!

Если раньше в растрепанной и неухоженной шевелюре Гуга Хлодрика пестрели и рыжие, и, как подобало подлинному викингу, светлорусые волоски посреди чего-то неопределенно-пепельного, то теперь он был сед - старчески сед. Иван смотрел на Гуга и не мог поверить глазам - вот так и седеют: за день, за ночь.

- Сколько у нас времени, как думаешь? - спросил он тусклым, севшим голосом. Он хотел проверить себя. Но знал, точного ответа ему никто не даст.

- Две недели, не меньше, - так же отрешенно пробормотал Гуг.

Он был трезв и мрачен, левая рука подрагивала. И левый уголок рта был как-то неожиданно и скорбно приопущен. Иван вглядывался в приятеля неужто прихватило, нет, не может быть. Гуг - человек исполинского, немыслимого здоровья, он и в Школе отличался крепостью. Нет, это все нервы.

Гуг сам отнес на руках свою любимую, свою Ливу Стрекозу. Они долго кружили в подземных лабиринтах заброшенной гравидороги позапрошлого века, пока не уперлись в ремонтно-складской сектор. "Тут есть морозильная камера", - выдавил Гуг после долгого молчания.

"Нет, никаких камер!" - отрезал Иван. "Сейфы?" Иван кивнул. "А воздух?"

- Гуг смотрел с недоверием. Но это была последняя ниточка, он не желал выпускать ее иллюзорный кончик из своих рук. "Воздух ей не нужен.

Главное, чтобы никто не влез сюда!" Гуг что-то бормотал насчет охраны, но Иван сразу осек его. Охрана только привлекает внимание. Они завалили направленными взрывами шесть входов-выходов. Оставили седьмой.

Подступы заминировали. Ввинтили в породу четьпэе локаторасторожа. Они были вдвоем.

Больше никто не знал о захоронении еще живой Ливадии Бэкфайер-Лонг.

Никто!

Теперь это в прошлом.

- Я преступник, Гуг! - вдруг со злостью, сквозь зубы выдавил Иван.

- Я тоже преступник, Ваня, - поддержал его сокрушенно седой гигант.

- Нет! - Лицо Ивана исказила гримаса раздражения. - Нет! Ты просто бандюга, Гуг, ты разбойник с большой дороги, уголовник, грабитель, головорез... А я - подлинный преступник! Я враг рода человеческого! Я порастратил чертову уймищу времени на всякую ерунду! И ничего не сделал!

- Ты и не мог ничего сделать, Иван, - Гуг развел руками, - человечество неуправляемо. Наставить его на путь истинный?! Это все утопии, Ванюша.

Ни один жлоб во Вселенной не трепыхнется, пока лично ему в лоб не закатаешь!

- Не все жлобы. Гуг...

- Все! Ты плохо знаешь жизнь, Иван. Ты слишком надолго задержался там, наверху! - Гуг Хлодрик ткнул указательным пальцем в небо. - Не хотел тебе говорить... но скажу: я б с огромным удовольствием присоединился к тем ребятишкам, что хотят надрать задницу человечеству. Ой, я бы ему, родимому, всыпал по первое число!