Дил Бронкс вошел как и всегда, с шумом, треском, смехом. На ходу похлопал несчастного пленника своей черной лапой по щеке, ухмыльнулся, сверкнув алмазом в переднем зубе. У Кента сразу испортилось настроение, он не любил излишней показухи и слащавости. Дилу он не очень доверял, Дил слишком много имел, чтобы с легким сердцем идти на смерть, Кеша не верил в сказки и романтические истории. Но такой уж расклад, хочешь не хочешь, а работать придется и с ним.
- Вот, - будто оправдываясь, просипел Кеша, - вожусь с этим дерьмом. И не будет мне прощения, сколько уж дней на Земле да около, а на родимой сторонке так и не побывал!
- Да куда он денется! - бесшабашно ответил Дил. - Поезжай домой.
Женуповидаешь, детишек.
- Нету у меня ни жены, ни детишек, - сказал Кеша. - Один только пес остался! - Он ласково потрепал Хара по загривку.
- Знаем мы, какой это пес! - расхохотался Дил Бронкс. - И про тебя все знаем. Нет, Кешенька, на родимую земелюшку тебе лучше носа не совать!
- Сам разберусь! - грубо оборвал хохочущего негра Иннокентий Булыгин.
Оборотень Хар при всем своем грозном виде вдруг жалобно заскулил. В бетонированном, обшитом изнутри пластиковым тесом бункере стало тихо.
Только трясущийся Крсжень громко и нервно сопел.
- Говори быстро и коротко - кто из ваших в России? Где? Адреса, имена?! - неожиданно резко выпалил в сторону пленника ветеран аранайской войны.
Говард Буковски содрогнулся словно в агонии, позеленел еще больше.
- Нет никого! Я не знаю!
- Так нет или не знаешь?!
- Не знаю! Я маленький человечек, я никто-о-о...
- Убью, сука! - взъярился ветеран.
- Оставь его, - влез Дил Бронкс, он больше не хохогал, даже не улыбался. - Плевать на этого болвана, разве в нем дело?! Мы уже четвертый день сидим в бункере!
Мы уже третью неделю чего-то ждем... Ты вот думаешь, он нам сдаст ребятишек из российского отделения Черного Блага, и все будет о'кей?!
На-ка вот, выкуси! - Дил сопроводил свои слова неприличным жестом, если бы его сейчас увидала Таёка, не миновать бы Неунывающему Бронксу взбучки.
Но Таеки рядом не было, и потому Дил гнул свое: - Даже если мы раскопаем еще сто, тысячу агентов, резидентов, отделений, если мы накроем все "черные приходы" в Европе, передавим миллион этих вонючих клопов, разве изменится что-то?! Нет, Кеша! Ни хрена не изменится!
- Заткнись! - Булыгин вскочил на ноги. - За эти две недели мы выпотрошили половину земного шара! Они доперли, что на них есть управа, понял?! Парижский клан обезглавлен и растоптан! Крузя давил английскую гадину, они даже не поняли, что происходит, они расползлись как черви...
Это ты, Дил отсиживался! Это ты все чистюлю из себя корчишь! Мы этих гнид растопчем и вобьем в навоз! Я почти сорок лет не был на старушке Земле, но я не ожидал увидать тут столько дерьма! Мы выведем нечисть!
Бронкс приблизил свое черное, блестящее, будто нагуталиненное лицо к лицу Кешиному и тихо спросил:
- Ну и чего ты этим добьешься?
- Чего надо!
- Остановишь Вторжение?
Кеша промолчал. Зыбкая былинка не остановит бронехода.
- Это называется, Кешенька, - продолжил негр, - бей своих, чужие бояться будут.
- Не ври! Какие они свои... мразь!
- Это точно. Но они еще большая мразь для тех, на кого работают. Ты что думал, ребятки из Системы будут жалеть дерьмоедов, что ты спровадил в ад?
Они тебе спасибо скажут.
- А... - Кеша запнулся, - а тот свет, преисподняя?
- Ты сам-то веришь в нее? - Бронкс улыбнулся. - Не веришь, Кеша. Это у Ивана от переутомления. Система есть, и негуманоиды есть, и армады боевых звездолетов есть, и резиденты их на Земле есть, а вот того света с Пристанищем да прочей муры никогда не было, нет и не будет! Верно я говорю, ну ты, образина?
Оборотень Хар, которому предназначался последний вопрос, угрожающе зарычал. Иннокентий Булыгин засопел, отвернулся.
С Дилом Бронксом трудновато было спорить - поди проверь, чего там есть, а чего нету, никто преисподней своими глазами не видал, кроме Ивана, который, может, и впрямь переутомился в бесконечных мытарствах. Но Кеша не слушал негра, он для себя все давно решил: есть там что-то или нет, он пойдет до конца, ему терять нечего, все одно через "барьерчики" сигать придется, так уж лучше непопусту, не зазря, лучше так, чтоб должок свой выплатить... России и безвинному люду. И пускай Бронкс не болтает, ему есть чего терять, а Кеше нечего, сытый голодного не разумеет. Вообще Кеша значительно скорее сошелся с Хуком Образиной и даже с Арманом Жофруа дёр Крузербильд Дзухмантовским, в просторечии, Крузей. Но с владельцем Дубль-Бига-4 у него не заладилось. Ежели потребуется с ним на смерть идти, придется идти, но под дудку его плясать, нетушки, Кеша имел во всем свое мнение.
Читать дальше