Андрей Попов - Обманутые сумасшествием

Когда Кьюнг вышел в коридор, он спросил слоняющегося там бортмеханика:

– Послушай, Айрант, глупость сейчас скажу: ты случайно не трогал моего медведя?

От неожиданности вопроса бортмех аж начал заикаться:

– К-какого еще медведя?

– Друга детства. Я тебе его как-то показывал.

– А-а… того толстозадого плюшевого педика с оторванным ухом? Нет, я точно не трогал.

Айрант поплелся дальше с явным облегчением. Он-то было подумал, что в придачу к другим радостям, по кладбищу уже стали бродить белые полярные медведи. Вот это был бы поворот сюжета…

Поначалу все эти странности сильно озадачивали, потом стали даже немного развлекать. Айрант несколько раз предлагал обшарить весь звездолет в поисках таинственного проказника, но Кьюнг клялся, чуть ли не божился, что кроме них здесь никого быть не может, а эти фокусы со шнурками, тапочками, зубными щетками он списывал на неизученные аномальные явления: полтергейсты, хренагейстры, которым на Земле уже давно никто не удивляется. Фастер был единственным, которому объяснения не требовалось: все это проделки злых духов, непонятно только — на что именно обозленных. И, успокоившись данной мыслью, он даже не терзал себя лишними вопросами.

Но кто мог объяснить: была ли какая-то связь между могильными червями, тем загадочным свечением на кладбище, смертью Оди и бессмысленным исчезновением вещей? Театр был один, а пьесы, вроде, разные. Хоть мало-мальски скомпоновать все эти явления в единое целое не получалось ни у кого.

Однажды в центральный отсек с крайне озабоченной физиономией ввалился Айрант, в руке он держал…

– Мой журнал! — воскликнул Кьюнг. — Где ты его нашел?

Бортмех долго не отвечал, восстанавливая дыхание, — видимо, чтобы поделиться очередной новостью, ему пришлось усердно пробежаться. Так как отрадных новостей вообразить себе здесь никто не мог, все ожидали от него каких-нибудь удручающих известий. Наконец он успокоился и испытывающее посмотрел каждому в глаза, да так пронзительно, словно хотел своим взглядом вывернуть наизнанку душу. Потом произнес:

– Если этим шутит кто-то из нас, клянусь — убью собственными руками!

Заявление серьезное, но не дающее пока никакой ясности.

– Да объясни ты, в чем дело! Откуда у тебя мой бортовой журнал?!

– ОТТУДА… — Айрант вытер накопившийся на складках лица пот, по своему обыкновению выдержал мучительную для остальных паузу и продолжил: — Все происходящее становится уже совсем не смешно. Я нашел его на одной из могил. Более того: он лежал раскрытым и загнутым на одной странице. Такое ощущение… или кто-то хотел, чтобы у нас возникло это ощущение — будто на могиле его кто-то читал. Гуманоиды с иных планет, больше ж некому. Следов, вроде, никаких…

Слов не находилось. А молчание было томительнее даже самых глупых версий. Нужно было хотя бы для собственного спокойствия выдумать какое-то разумное объяснение. Но разум на этой планете, подобно свету, давно уже померк. Линд с некоторой надеждой глянул в сторону капитана: как-никак он здесь почитался за главного.

– Кьюнг, из всех нас ты единственный, кто однажды уже прошел через этот бред…

– В прошлой моей экспедиции ничего подобного не наблюдалось! Помимо физической и моральной усталости мы не испытывали никаких проблем, сделали свою работу и благополучно вернулись на Землю… Правда, был у нас тоже один сновидец Эракен Блайт: все какие-нибудь кошмары ему привидятся. Но никто из нас, ни он сам всерьез к этим снам не относился. — Голос капитана с каждой фразой становился все тише и неразборчивей, будто тонул в трясине всеобщего недоумения.

Айрант некоторое время потеребил страницы бортового журнала, чудом исчезнувшего и чудом обретенного, как святая реликвия. Внимательно в них всматривался: кто знает, не отставил ли таинственный читатель каких-нибудь записей из собственных наблюдений? Увы, нет. Изложенные мысли и почерк принадлежали только Кьюнгу. Потом бортмех принялся нервно ходить по отсеку, заставив нервничать все свои бесчисленные отражения. Честное слово, в такие минуты эти проклятые зеркала хотелось раздолбать кувалдой.

– Ну даже… даже… ДАЖЕ если предположить, что все это проделки инопланетного разума… другого внятного объяснения я не пока вижу, то зачем… зачем… ЗАЧЕМ им отрывать один рукав от рубашки и на могиле в абсолютной тьме читать журнал, не зная ни одной английской буквы? И вообще, какого хрена им соваться в эту дыру, где сплошь метановая атмосфера?