Андрей Попов - Обманутые сумасшествием

Капитан оказался хитрее его. Вот в чем прокол: психология землян, видимо, намного тоньше и глубже, чем он предполагал. Игра в мистику закончена. Счет: 1:1. Ничья. Но для него это фактически поражение. Хуже, чем поражение, потому что постыдное и глупое. Как безмозглая рыбешка он клюнул на дешевую приманку! Трехпалые кулаки сжались до предела, кровь пульсировала по жилам, отчаянные мысли вихрем носились в голове. А ведь именно сейчас, как никогда, необходимо было успокоиться, чтобы включить процесс лаортсминации (метаморфоза) и хотя бы спрятаться в песках.

Теперь все ясно: и первая, и вторая смерть капитана были инсценированы. Крахт начал прокручивать в памяти минувшие события, только осмысливая их по-новому здравой логикой. Ну конечно же! Если бы тогда Кьюнг на самом деле выстрелил себе в голову, скафандр оказался бы пробитым, и он бы ни при каких обстоятельствах не выжил, так как ядовитая для людей метановая атмосфера сразу проникла бы ему в легкие. Значит, последний выстрел был мнимым. А эта кровь на лице и обуглившийся шлем скафандра — не более чем маскарад. Вот черт! И его удачно сыгранное сумасшествие — тоже спектакль! Он был исполнен для того, несомненно, чтобы ослабить бдительность. Надо признать: спектакль удался…

А вторая смерть? Еще тогда она показалась какой-то внезапно-подозрительной. Мало ли существует препаратов, которые вызывают временную остановку сердца и производят иллюзию смерти?.. Далее шли похороны. Самые настоящие… Но какого дьявола он, по этому глупому обычаю, хоронил Кьюнга в скафандре?! Там ведь сжатый кислород! Он пришел в чувства, лежал в могиле и дышал свежим воздухом! Заодно и отдохнул немного… Полный идиотизм! Нет бы произвести контрольный выстрел! Нет бы добить его хотя бы лопатой!

Стоп! На этом кадре надо затормозить… Ведь сверху слой уплотненного песка. Выбраться невозможно!

Крахт еще раз глянул в раскопанную яму. Ну вот и объяснение! Оно лежало в самой глубине: офтеляр, маленький прибор, способный заглатывать материю. С помощью него, совершенно не напрягаясь, можно было спокойно пробуравить над головой пески и вернуться в мир реальных вещей (в прямом смысле) из мира загробного.

Крахт холодел от каждого сделанного вывода. Вот оно, запоздалое понимание, облаченное в горечь… Кьюнг, разумеется, освободился от плена песков, снова закопал могилу и поставил на прежнее место памятник. Эти коварные, злопамятные земляне! Он не хотел просто убивать, он жаждал отомстить тем же способом и по тем же правилам игры, которую вели против его компании. Око за око, зуб за зуб, обман за обман. И СТРАХ за СТРАХ. Так что расплатился сполна.

Наконец-то все события обрели логическую связку…

Крахт вдруг почувствовал, как волна обжигающего ужаса окатила его с головы до ног. И причина здесь была уже не во внезапном осмыслении произошедшего. Просто он понял, что сзади кто-то стоит. Обернуться не хватало смелости. Может, бежать? Но Кьюнг вооружен! А что если резко развернуться и ударить лопатой? Вряд ли… реакция у землян отменная, и этот эпатаж только еще больше его разозлит.

Крахт стоял весь дрожащий и недоумевающий перед своим непредсказуемым, но наверняка плачевным будущим, вспоминая свое триумфальное, но увы, навеки ушедшее прошлое. В один момент он вдруг понял, что все кончено. Его личная карьера, великий Ордиз, планета Остарио: все вмиг стало бесконечно далеким и никчемным…

– Ты сам ляжешь в могилу или тебя об этом надо обязательно просить? — голос сзади заставил вздрогнуть. Он достаточно хорошо изучил язык землян и никак не мог ошибиться в том, кому принадлежит эта властная терзающая нервы дикция. Несомненно — Кьюнг.

Гуманоид обернулся и, еще не успев что-либо разглядеть, получил мощный удар по лицу… Разом погасли все звезды, почва под ногами исчезла, перед глазами замигала цветомузыка из множества ярких огоньков. Он отлетел на несколько футов, беспомощно прилипнув к пескам. Боль железной перчаткой сжимала череп, и мир бешено завертелся вокруг своей оси. Едва придя в себя, Крахт увидел над собою склонившуюся фигуру в скафандре и… до боли знакомое (в прямом смысле) лицо. Это был он!

– Клянусь, ты не умрешь так легко, как те два кривоносых ублюдка!

Вслед за этой фразой посыпались удар за ударом, в перерыве между которыми невозможно было ни вставить какое-то слово, ни что-либо сообразить. Так как соображаловка болталась из стороны в строну, едва не отрываясь от непомерно худой шеи. Его искривленное болью и испугом лицо выглядело до такой степени отвратительным, что один только внешний вид мог вызвать желание его убить, как гадкую тварь, как нечисть, не говоря уж о тех деяниях, что скрывались за этой омерзительной маской.