Александр Потупа - Скрипящее колесо Фортуны

Похоже все к тому клонится...

Вот бедняга - упала. Столько пота на тренировках пролили, столько надежд на медали и такой обидный провал...

Похоже все к тому идет. Вскоре после бегства Наташи и Игоря остались мы с Раей наедине. По-моему, специально были оставлены наедине, и я понял, что она не прочь завести небольшой роман - пролог к новой семейной жизни. Как говорится, было место, было время и даже кое-какое настроение. Но дальше поцелуев и расстегнутого лифчика дело не пошло. Стало скучно и мне, и ей тоже. Не такой уж гениальный драматург Вероника Меркурьевна, чтобы фильм по ее сценарию обязательно хотелось досмотреть до конца.

Пока еще время есть подумать - может быть, все-таки... Да вот думать на столь душещипательные темы не очень-то хочется...

Ну, стараются, ну, стараются, - оборот, полтора оборота. Получат, скажем, свою бронзу или даже золото, ну и что? Счастье?

Черта лысого счастье! Завтра снова на тренировках семьдесят семь потов сгонять начнут. А вот такого абсолютного покоя, абсолютного нуля эмоциональной температуры им все равно не достичь. Так неужели именно они счастливы?

Предположим, добился бы я своего, достроил модель мира с нарушенной причинностью. Опять-таки, ну и что? Во-первых, маловато шансов на удачу, уже года три в никуда вогнал. Шеф недаром говорил, что в нашем деле нарушенной причинностью ничего не объяснишь, люди не поймут. Но даже плюя на все вероятности, пусть построил бы - что дальше? Шеф негодует - опять Ларцев от генеральной линии отклонился, не просто отклонился, не просто тихонькие школьные фантазии нашептывает, а едва ли не бунт учиняет. Это во-вторых. А в-третьих, главное - мне-то что? Удивленные восклицания? Научное бессмертие? Так первого сейчас ни от кого не дождешься, а второе вообще выдумка. Но что уж точно и непоправимо - покоя никогда потом не видать. Носись со своим детенышем, доказывай, что он не шизоид, что имеет право на жизнь, отвечай за все его грехи, реальные и мнимые. А потом еще стукнет в голову какому-нибудь корреспонденту сообщить юным читателям, что на основе формул некого Ларцева можно устроить почти настоящую машину времени и ликвидировать все прежние неурядицы. Засмеют на месте и без права обжалования. Но мало - засмеют, скажут - внутри сидел, хлеб ел, а какой скандал спровоцировал, даже дети теперь понимают, что в прошлом было много путей.

Впрочем, все это напрасные опасения, ничего бы не произошло, ибо до правильной модели, как до неба, до публикации еще дальше, и, похоже, до дурной популярности я просто не докатился бы. Шеф и на этот раз не ошибся все мои прожекты с причинными петлями еще надолго останутся прожектами. Противно, но он прав и вовремя меня убирает, иначе нажил бы я целый воз неприятностей, и не видать тогда приличной должности, как своих ушей. А, может быть, не так уж и противно, может быть, в глубине души мне и хотелось, чтоб он оказался прав, и в ссылку хотелось...

Ну, и черт с ним и с его непоколебимым учением. Так действительно спокойней.

Иногда свербанет, конечно, словно горячим сверлом в диафрагму. Не добежал ни до бронзы, ни, тем более, до золота, где-то на первых барьерах с дорожки сошел. Какая-то внутренняя стенка, что ли, - до нее галопом, а через нее - никак.

Человек и в потерях умеет найти радость. Вскарабкался на свою высоту, надоело пальцы обдирать - падай себе на здоровье, зажмурься и падай, вверх или вниз. Доход в виде изумительного ощущения полета тебе гарантирован.

Да чего уж тут мучаться, дурь источать? Есть как есть и по-другому не будет. Просто наша с Машенькой жизнь сказалась. Перенапряжение, отсутствие бытовых плюсов, то да се - все, и все можно объяснить, погладить себя по шерстке мягким удобным объяснением.

На том и стоять будем - вроде заслуженный отдых сироты. Сиротка разнесчастный двадцати осьми годиков, сиротинушка...

Но в одном я точно свинья, и оправданий нет. Памятник Машутке так и не поставил. Не до памятника было - вот сильнейшее мое оправдание. Оно и верно, Машенька порадовалась бы машине стиральной, цветному телеку - тоже, подписке Джека Лондона - тем более. Но всему этому вместе взятому неужели?

И под часы она меня ни за какие коврижки не пустила бы. Высмеяла, просто насмерть засмеяла, дурачком назвала и за стол усадила бы, за обшарпанный письменный стол, за которым я высидел не одну отличную идею, за которым героически пытался нарушить святой закон причинности, не страшась гнева собственного шефа и прочих богов. Были времена...