Геннадий Прашкевич - Приключение века

Увидев: начальник прыгнул в пещеру, а, значит, Краббен его не съест, увидев: вряд ли Краббен в ближайшее время выпустит начальника из пещеры, наконец, оценив все это, не мог, что ли, Серп Иванович толкнуть мои сапоги и остатки фала, а то и компас с геологическим молотком за небольшой набор дрожжей и сахара?

Я ведь знал: куражиться Сказкин умеет!

Перед самым отходом с Кунашира на Итуруп, когда мы уже загрузили снаряжение на борт попутного сейнера, Серп Иванович внезапно исчез. Вот только что был рядом, сопел, бухтел, ругался, а сейчас - нет его!

Разыскивая Сказкина, с таким трудом зафрахтованного мною в аэропорту, я обошел все кафе и столовые Южно-Курильска. "Да, - говорили мне. - Был Серп. Но сейчас его нету!"

Понимая, что прием Сказкину обеспечен чуть ли не в каждом доме, я, выругавшись, избрал самое простое: вернулся в гостиницу и пристроился у телефонного аппарата. "Где ему еще искать меня? Ведь на борт его без меня все равно не пустят!"

И оказался прав.

Поздно ночью раздался длинный звонок.

- Начальник! - нетвердо, издалека сказал голос Сказкина. - Начальник, поздравь! Обмыл я отход! За двоих обмыл! Пруха нам будет!

- Ты еще на ногах? - спросил я.

- На ногах, - сообщил Сказкин. - Но опираюсь на посох.

- А где ты стоишь? Где тебя можно найти и поздравить с обмывкой?

- Не знаю, начальник. Потому и звоню, что не знаю.

- Но где-то же ты стоишь! - повысил я голос.

- Это так, - согласился Сказкин. - Я стою в будке.

- В собачьей? В сторожевой? Или все-таки в телефонной? Какая она, эта будка? Определи.

- Она... - задумался Сказкин. - Она... вертикальная!

- Они все вертикальные! Не торопись, Серп Иванович. Сам знаешь: смотреть мало, надо видеть! - это я Сказкину польстил. - Главное в таких случаях - точно определиться. Что там вокруг тебя?

- Стекло и металл! - с гордостью сообщил Сказкин. - Стекло и металл! Правда, стекло битое.

- Ты мне скажи, Серп Иванович, что находится рядом с будкой, тогда я смогу тебя разыскать. Дай примету, пусть одну, но точную.

- Есть примета! - заорал Сказкин. - Есть!

- Говори!

- Воробей! Воробей на ветке сидит!

- Ну, ну! - поощрил я. - Это куст или дерево? Если дерево, то какое?

- Да махусенький он, воробей-то! - растроганно кричал Серп Иванович. - Ну, совсем махусенький, его и понять трудно! Но сидит, это точно, на лапках, а в лапках веточка, и клюв как шильце!

- Ты мне его длину коготков скажи! - взорвался я.

И правда, услышал:

- Некрупные!

"Как ни бесчисленны существа, заселяющие Вселенную, - вспомнил я слова древней книги, - следует учиться их понимать. Как ни бесчисленны наши желания, следует учиться ими управлять. Как ни необъятна работа, связанная с самоусовершенствованием, надо учиться ни в чем не отступать. И какой бы странной ни казалась нам абсолютная истина, следует учиться не пугаться ее!"

Я опять глянул вниз.

Может, стоит рискнуть? Может, Краббен спит? Может, он давно ушел в нейтральные, а то и в чужие воды? Я бы мог спрыгнуть на пляж, добраться до фала и в одно мгновение вознестись на недосягаемый для Краббена гребень кальдеры!

"А если он не спит, если он затаился? Если вон та глыба в тени вовсе не глыба? Если он терпеливо ждет моего решения, устроившись среди подводных камней?.."

Малоприятные, пугающие мысли теснились в моей голове; но вот странность! - даже пугаясь, видел я мысленно кое-что приятное.

Музей.

Огромный музей современной природы.

Зал.

Огромный зал, отведенный для одного, зато совершенно исключительного экспоната.

Табличка над экспонатом.

Надпись на табличке.

"Краббен тихоокеанский. Единственный известный в наше время вид. Открыт и отловлен в водах кальдеры Львиная Пасть младшим научным сотрудником Т.Н.Лужиным и полевым рабочим Пятого Курильского отряда С.И.Сказкиным."

"Сказкиным!.. - возмутился я. - Трус проклятый!"

И, подумав, перед именем Лужина поставил достаточно высокую научную степень, а имя Сказкина вообще стер.

Казенный фал и левая гречка, - я объясню тебе разницу!

Очень хотелось есть.

"Конец двадцатого века, - не без удивления говорил я сам себе, - а я, венец творения, царь природы, блокирован в сырой пещере черт знает откуда взявшейся тварью!"

"Скоро утро, - говорил я самому себе. - Почему бы не рискнуть? Не может быть, чтобы я не обогнал этого громилу! Мне бы только ухватиться за фал!.."

"Рискни!.."

Но даже понятие риска было теперь связано в моем сознании с именем Сказкина.

"Ух, риск! - явственно расслышал я довольное уханье Серпа Ивановича. - Ух, риск! Я рисковый!.."