Сэмюель Дилэни - Падение Башен

Психолог хихикнул.

— Ну. Вроде. — Он покачал головой. — Они не ненавидят меня. Вы понимаете, у них нет ненависти ко мне. Они приходят сюда, пьют со мной, не задевают меня за то, что не видели настоящего сражения, относятся с полным дружелюбием, хотя знают, что я один из ответственных лиц. О, мы делали свою работу хорошо. Им было все-таки легче идти с ощущением, которое мы с таким трудом внушали им. Но я психолог, так что я точно знаю, почему я сижу здесь и напиваюсь. Я понимаю все, что происходит в моем мозгу, и заставляет меня делать это. И я знаю, почему я пил вчера, и третьего дня. И я знаю, и они знают, и это нисколько не помогает.

Алтер и ее тетка вышли из задней комнаты, и Джон повернулся к ним.

— Вот и мы, — сказала Рэра, вытирая глаза фартуком. — Возвращайся поскорее, — обратилась она к племяннице, — твоя тетка теперь женщина респектабельная.

— Приду, — сказала Алтер, обняла тетку и взяла Джона за руку.

— Не хотите ли вы оба что-нибудь поесть? — спросила Рэра. — Или, может, просто посидим и поболтаем?

— Сейчас не можем, — сказала Алтер. — Мы скоро придем.

— Пожалуйста, поскорее, — сказала Рэра. Они медленно вышли из гостиницы.

— Ты узнала что-нибудь о Нонике? — спросил Джон.

— Угу. — В ее руках был сложенный пакет. — Некоторые его стихи. Они остались в его комнате после... — она вздрогнула.

— О чем твоя тетка хотела поговорить с тобой?

— Она хотела, чтобы я осталась тут и жила с ней.

— Понятно.

— Меня все тут цепляет, когда я не смотрю. Я даже думаю, что могла бы любить все это. Но у меня есть своя квартира и я привыкла быть у себя дома. Но в то же время я осознала, как я любила тетку.

— Знаешь, я подумал о том, что говорил насчет обычаев и морали, разделяющих людей, делающих их отличными друг от друга. Люди гораздо более схожи, чем различны. Гораздо более.

Они медленно вышли с окраины города и вернулись вместе, чтобы просмотреть стихи.

Голубая вода струилась по полу подвала, из угла шел запах мокрых рыбных мешков. Джеф присел на бочонок и вертел пальцами, сдвигая и раздвигая их жестом, который выдавал страх. Медленно дыша, он сидел в темноте уже полтора часа и не столько думал, сколько позволял изображениям формироваться в мозгу: девичье лицо, закрытые глаза, нитка крови изо рта. Тело, упавшее на пристани, когда темноту прорезала сирена. Окно склада, которое он разбил кулаком и порезался. Остался рубец. Здесь, подумал он, я могу сидеть спокойно. Одиночество было тягостным, но он принимал его, поскольку считал, что другого пути нет. Он снова сомкнул пальцы, пытаясь побороть страх. Когда-нибудь он, возможно, прекратит попытки, но это будет нескоро.

Мать Ренны смотрела, как сомкнулась дверь ее гостиной, за полицейским офицером, и думала: мои глаза лопнут, и я, наверное, завизжу. Может, штукатурка треснет и стены обрушатся? Она ждала, но ничего не случилось. Она подошла к видеофону и набрала номер доктора Уинтла. Он был единственным врачом в доме. Когда аппарат зажужжал, она подумала: зачем я звоню доктору? Какого черта я ему звоню?

Появилось лицо доктора Уинтла.

— Да.

Что-то в ней разорвалось, и она закричала:

— Доктор, ради бога, помогите мне... Моя дочь, Ренна, умерла... ее... Ох, она умерла... — с ее языка с трудом сходили обрывки фраз. Что-то жгло ее губы, щеки, глаза.

— Вы, кажется, живете на втором этаже?

— Да... я... да...

Она задумалась, как выглядит лицо ее, но доктор уже сказал:

— Я сейчас спущусь. — И отключился.

Время шло. Время всегда идет, подумала она. А куда иду я в этом проходящем времени? Тут постучали в дверь. С истерическим спокойствием она открыла, и вошел доктор.

— Я извиняюсь, — сказала она. — Я очень извиняюсь. Я не хотела беспокоить вас, доктор. Я хочу сказать, вы ничем не можете помочь мне. Я право, не знаю, зачем вообще позволила вам спуститься...

— Не трудитесь извиняться, — сказал Уинтл. — Я вполне понимаю.

— Сейчас здесь был полицейский. Он сказал мне. Они не могли идентифицировать ее по рисунку ретины, потому что ее глаза вообще...

— Не дать ли вам успокоительного?

— Нет. Я не хочу его. Я не намеревалась вызывать вас сюда... я... о, доктор Уинтл, я просто хотела поговорить с кем-нибудь и первым делом подумала о докторе, не знаю уж, почему. Но я просто хотела поговорить.

— Но, может быть, вы все-таки хотите успокаивающего?

— Ох, нет. Послушайте, я подам нам обоим выпить.

— Ну... ну, ладно.

Она достала стаканчики и зеленую бутылку, прошла в маленькую кухню, нажала педаль откидного стола и поставила бутылку и стаканчики на его каменную поверхность.