Сергей Булыга - Ведьмино отродье

Базей весь вздрогнул, но смолчал, долго смотрел тебе в глаза, наверное, хотел понять, лжешь ты или нет, потом отрывисто спросил:

- Они вооружены?

- Чем?! - засмеялся ты.

- Да! - хмыкнул он. - И в самом деле, чем?! - потом спросил: - А золото... Там много золота?

- Навалом, - сказал ты. - Там все из золота. Я пить хочу. Дай мне воды!

Тебе дали воды. Ты выпил и закрыл глаза. Так и лежал на палубе. Они тебя оставили в покое. Солнце взошло в зенит и жарило просто нещадно. Они обедали, потом они готовились. А ты лежал, ты не хотел вставать. Зачем? Куда теперь спешить? Лежи, ведь ты уже приплыл, увидел, что хотел. Нет Континента - нет и Равновесия, Магнитный Остров - вовсе не магнитный, птицы - разумные создания, а мы зато - мы все, мы и они, и в Башне, и вне Башни - глупцы и дикари, мы звери, мы готовимся к сражению. Базей сказал, что ночью птицы слепнут, их ночью взять будет легко, не надо и баллист - и все с ним согласились. Вечер настал, а ты по-прежнему валяешься на палубе, ты отказался от еды, а только пил. Пришел Базей и стал тебя расспрашивать, ты неохотно отвечал, он жадно слушал. Особенно понравилось ему, что там, на Острове, все сплошь из золота.

- Даже вода? - спросил он.

- Да, - ты кивнул. - Она густая, очень сладкая. Вот почему теперь я пью и пью.

Базей кивал. И так всегда - кто хочет верить, тот во все поверит. Вот, даже взять тебя: ты веришь в то, что птицам штурм не страшен, они легко всех перебьют, корабль сожгут - и наконец-то кончатся все эти бесконечные и бесполезные искания - и тебе хорошо. И тебе было бы еще лучше, совсем хорошо, если бы это случилось как можно скорее. Р-ра, вот уже темнеет. Хорошо! Р-ра...

Что это?! Они кричат, размахивают лапами, смотрят на Остров! Рыжий подскочил...

Да, это было впечатляющее зрелище! День кончился, солнце, пройдя свой путь, теперь все ниже, ниже погружалось в Океан, еще вот-вот, и Он его проглотит, наступит тьма. А Остров... Р-ра! Как он поблек! Окрасился багровым светом. А вот он и еще темнее, и еще. А вот он уже просто серая безликая скала, нет в нем величия, нет золота, и небо тусклое, и солнца уже нет, и, значит, все это - мираж. А кто в этом всем виноват? Конечно, ты. Значит, в мешок тебя, поставить на доску, отправить на кормление, и, может быть, тогда опять будет удача. Вот как вчера с Вай Кау; он пошел...

- Огни! - кричат на палубе. - Огни!

Действительно, огни! Там-сям на Острове вдруг вспыхнули огни. Эти огни - как окна в неприступной башне. Р-ра, снова эта Башня! Вот почему ты слышал окрик "Брат!", вот почему Сэнтей говаривал: "Мы здесь и мы везде!", вот почему толмач так помрачнел, когда ты стал ему рассказывать...

А эти косари, смотри, как рады! Кричат, что это не огни, а золото, что Остров весь из золота, вон как оно горит, и сколько его там - уже внутри не умещается, торчит, сверкает, светит и зовет: "Бери меня!"

- Порс! - приказал Базей. - Порс! Порс!

Забегали. Расселись по местам. Но якоря пока не поднимают - ждут, чтобы окончательно стемнело. Ждут. Ждут...

Ты тоже ждешь. Стоишь у мачты, смотришь на огни и думаешь: Магнитная Звезда всегда горит одна, а здесь вот сколько их, и, значит, это не Заветный Остров. А если это так, то вот сейчас они поднимут якорь и навалятся на весла, и подойдут, и бросятся на приступ, и тогда...

Тогда все кончится. Р-ра, поскорее бы! И вот...

- В-ва! - крикнули. Ударили. И снова: - В-ва! - и снова: - В-ва!

Гребут, молотят веслами, спешат. Глупцы! Да если бы вы знали, что ждет вас, р-ра! Но там, на палубе, на банках - смех, оживление, кричат:

- В-ва! В-ва!

Гребут, спешат. А впереди - все ближе, ближе, ближе - чернеет мрачная скала. И, наконец...

Глава двенадцатая

НИГДЕ И НИКОГДА

Нос корабля уткнулся в Остров. Раздался скрежет - словно по стеклу. Все повставали, замерли...

Остров молчал, сверкал огнями окон. До нижних окон было ростов тридцать, может, даже меньше. Значит, все очень просто: берешь пращу, закладываешь в нее крюк на веревке, бросаешь - и этот крюк летит, и там, вверху, цепляется, ты дергаешь веревку, проверяешь надежность крепления, а после... Р-ра! После будет после! И вот они все уже повставали, держат пращи наизготовку, ждут только команды. Базей еще немного подождал, тихо откашлялся в кулак... и приказал:

- Пилль! Пилль!

И - свист пращей! И крючья полетели вверх и взвили за собой веревки.

- Порс! Порс!

- Ар-ра! Ар-ра! - вой, давка, толкотня, все разом кинулись к веревкам и, продолжая выть, визжать, кричать, полезли вверх, на приступ. Вверх, вверх! А там, вверху...

Шум, клекот, хлопанье - это взлетают птицы! А сколько их! Они летят изо всех окон, их сотни, тысячи, их тьма, они закрыли собой небо, звезды и все летят, летят, а эти косари, застывши на веревках, глядят на них, не зная, что и думать. Один Базей - р-ра, хорошо ему, ведь он еще внизу, на палубе - кричит: