Владимир Дэс - Украсть Храпуна (сборник)

Техник приложил руку к груди, простите, мол, а вслух сказал:

– Теперь мне все ясно.

Чиновник удивленно вскинул брови, отложил в сторону бумаги, достал из шкафа бутылку виски, еще полную на две трети, и два стакана. Насыпал в стаканы лед и плеснул на белые кубики янтарную влагу. Подал один стакан Технику, другой оставил у себя.

Они выпили.

Поговорили.

Чиновник поудивлялся, что на Земле все люди рождаются с одной жизнью, а Техник пожалел тех, кто живет в Первом и Втором городах.

– На мой взгляд, страшна не смерть, а ожидание смерти. Здесь, – поведал Техник Чиновнику, – у вас, это особенно сильно чувствуешь. Хотя, вроде бы, должно быть наоборот. – После этих слов они и попрощались.

Техник уже закрывал за собой дверь, но вдруг обернулся и спросил Чиновника:

А у тебя сколько было жизней?

– Три, как и у всех.

– А сейчас сколько?

– Сейчас около тридцати.

– Как?! – опешил Техник.

– Очень просто: остальные я купил у тех, кто спешит освободиться от страха. И теперь у меня его нет.

– Чего нет? – не понял Техник.

– Страха смерти нет. Прощай, землянин. Ты мне понравился. Лети спокойно к себе, пока кто-нибудь обманом не выкупил у тебя твою единственную и последнюю жизнь. – И он наклонился к своим бумагам.

Техник улетел.

Эта станция на орбите Меркурия работала почти в полном автономном режиме. При ней находился один-единственный человек – Техник второго класса, старый и одинокий. Станция была огромной, состоящей из сотни отдельных блоков.

Пугающая близость светила, огромным костром полыхающего на экране станции, и необычайно маленькая планета с реками огненной лавы и кристаллами аммиака напоминали Технику его уже прожитую жизнь, полную контрастов и противоречий.

Так бурная, даже слишком бурная в молодости, жизнь не оставила ему к закату ни друзей, ни близких и текла теперь к старости тихо и спокойно без взлетов и падений, среди инструкций и штатных обязанностей.

На станции однообразной чередой шли условные сутки. Неисчислимые заводы-автоматы, добывающие на планете сырье, работали ритмично, без перебоев. Навигационные и исследовательские зонды регулярно поставляли информацию, по графику самоуничтожались, и по графику же их орбиты занимали новые. Станция следила за всем, все контролировала, обрабатывала и переправляла в Центр. Техник составлял отчеты и контролировал работу станции.

Было скучно и тоскливо.

До конца смены оставался еще целый оборот вокруг Солнца, когда случилось происшествие, резко изменившее жизнь Техника. В блоке биологических заменителей сработал сигнал тревоги. Автоматы заблокировали отсек и выдали информацию: «В отсеке – жизнь».

Техник очень удивился этому странному сообщению. Откуда на стерильной станции может появиться какая-то жизнь? Но надел скафандр, разгерметизировал люк и вышел в отсек. К его ногам подкатился шар – весь в мягких кудряшках, с огромным ртом, маленьким носом и множеством глаз, но без ушей. Этот шарик величиной с арбуз начал тыкаться ему в ноги и что-то жалобно бормотать. Техник замер, не в силах пошевелиться, а к нему подползали, подкатывались, подпрыгивали все новые уродцы. Все они были страшненькими, и в то же время чувствовалось, что они очень добры.

Всего их было семь.

Каждому из них Техник дал имя. Того, который подкатился к нему первым, назвал Глазастиком. Второго, плоского, как блин, с огромным глазом посредине, двенадцатью маленькими ртами по краям и с таким же количеством маленьких ножек, Блином. Третий, представлявший собой часть ноги, а вернее, ее стопу, но с головкой и шевелящимся волосяным покровом на подошве, был назван Тихоней за свое бесшумное передвижение. Четвертый – совершенно лысый шар, с девятью маленькими головками, похожими на Техника, торчащими, как шишки, в разные стороны – Братцем. Пятый, формой напоминавший огромное человеческое ухо, но раз в пять больше и с маленькими крылышками-перепонками по бокам – Летуном. Шестой, похожий на спелый кабачок, усеянный маленькими ладошками, то и дело сжимающимися в малюсенькие кулачки – Драчуном. Седьмой, состоящий как бы из одних дырок, постоянно все нюхавший и постоянно чихавший, стал Чихом.

После того как он переселил своих «котят» в рабочий отсек, Станция быстро установила причину их появления на свет божий. Виной тому была едва заметная трещина в первом поясе защиты станции, пришедшаяся как раз над блоком биологических заменителей. В нем хранились части тела и отдельные органы Техника, выращенные из его донорских клеток – на случай экстренной трансплантации. Через эту микроскопическую трещину проникло жесткое излучение; оно и нарушило программу роста органов, и дало им возможность активного развития. Часть органов погибла, а остальные теперь катались и ползали по станции, пугая автоматы и забавляя Техника.