Olga Toprover - The President Is No More

— Ах да, извините… Ну что же тогда? Костер?

“Humanists don’t smoke,” he smiled. “And Kingstown didn’t have electricity.”

“Oh, right, I’m sorry… So what, than? Campfire?”

— И костров гуманиши не разводят. Нам они не нужны. Мы живем от рассвета до заката, вот и все.

— Вы хотите сказать…

“Humanists don’t make campfires, either. We have no need for them. We live from sunrise to sunset, and that’s all.”

“So you mean to say…”

Он подался ко мне, протянул ко мне руку и театрально потряс ею:

— Ну же, ну…

He pulled forward, extending his hand toward me and shaking it theatrically:

“Well, come on…”

— Нет, сами сформулируйте, что вы имеете в виду! — в мгновение я почувствовала себя ослабевшей.

— Я не удивлюсь, — осторожно произнес он, — если окажется, что Кингтаун подожгли.

“No, tell me what you mean, in your own words,” I felt weak all the sudden.

“I would not be surprised,” he said carefully, “If it turns out that Kingstown was burned down deliberately.”

— Тогда это не по моей части, — я полувопросительно наклонила голову. — Я занимаюсь переговорами, а не расследованиями. Обращайтесь в полицию.

— Само собой. Но вы, мисс Арк, нам нужны не для расследования поджога, а…

“That’s outside my purview,” I bowed my head. “I handle negotiations, not investigations. I suggest you call the police.”

“Naturally. But we don’t need you to investigate the fire, Miss Arc. We need you to…”

— Постойте-постойте, — перебила я. — Но кому выгодна эта трагедия?!

— Браво! Вот теперь я вижу, что у вас начался мыслительный процесс, — он развел руки в стороны так, как будто принимал меня в свои объятия. — Так вот…Во-первых, это выгодно президенту США.

“Hold on,” I interjected. “Who would benefit from this tragedy?”

“Bravo! Now I see that your mental processes are kicking into high gear,” Tred spread his hands apart, as if he took me in his embrace. “So see… First of all, it benefits the President of the United States.”

Я намертво вцепилась в деревянные ручки кресла, как будто ждала землетрясения. Голова звенела, и этот звон парализовал всякую активность моего серого вещества. В нем не возникало ни единой, даже малюсенькой, мысли.

I griped into the chair’s wooden handles, as if earthquake was about to hit. My head rang, and that ringing paralyzed any activity in my gray matter. It didn’t make a single, even a tiniest, thought.

— Вот увидите, — продолжил мой собеседник, — сейчас начнется волна выступлений борцов за права человека на прогресс. Гуманишей обяжут использовать противопожарную систему, а потом и другие плоды науки и техники. У нас отнимут свободу выбора, а у Била Фримэна поднимется рейтинг, и он обеспечит себе голоса для переизбрания его на второй срок.

“You will see,” my client continued, “that soon, there will be a wave of speeches by the fighters for human rights to progress. Humanists will be forced to use the fire prevention system, then other fruits of science and technology. They’ll take away our freedom of choice, Bill Freeman’s ratings will go up, and he will secure enough votes to win the second term.”

Я продолжала находиться в недвижимом и безмолвном состоянии.

— Короче говоря, — подытожил он, — нам необходима защита перед конгрессом и лично президентом. Нам нужен эксперт, который умеет отстаивать наши интересы и вести переговоры. Поэтому вы здесь.

I was still in shock, immobile and mute.

“Bottom line,” he summed up, “We need someone to defend us in front of the Congress and against the President personally. We need an expert that can defend our interests and conduct negotiations. That’s why you are here.”

Мое серое вещество медленно начинало раскачиваться, и я спросила:

— А во-вторых? Кому еще это выгодно?

My gray matter was slowly starting to move again, so I asked.

“And ‘second of all?’ Who else benefits from this?”

— Второй — Вильям Ботс, глава концерна Роботикс. Если добровольные поселения будут запрещены, а гуманиши вольются в широкую толпу потребителей, то для Роботикс это означает довольно большое расширение рынка и, в итоге, увеличение прибыли.

“Second — William Bots, head of the Robotics corporate group. If the free settlements would be banned, and the Humanists would merge into the broader pool of customers, it would mean a huge market increase for Robotics, and, in the end, increase in profits.”

Расследование не входило в мои обязанности. Так сказал Айван Тред. Но каким образом я могла защищать гуманишей, не зная истинного положения дел — не зная, почему сгорел Кингтаун? Разве без этого можно выработать стратегию поведения или сформулировать требования конгрессу?

Investigating wasn’t part of my responsibilities. Yvon Tred said so. But how could I defend the Humanists if I didn’t understand the true nature of the situation — if I didn’t know why Kingstown burned down? How could I develop a strategy and formulate the Humanists’ position to the Congress? That’s when I realized that visiting the scene of the tragedy was useful after all.

Тут-то я и поняла, что все-таки не зря посетила место трагедии. Я вспомнила! Андроид-полицейский сказал, что в пожаре кто-то выжил. Ребенок. Мальчик. Единственный очевидец событий! Я «нырнула» в сеть, но поиски ничего не дали. Надо искать через официальные службы! Однако звонка в полицейское управление оказалось недостаточно, и мне пришлось подавать официальный запрос на разглашение информации. Я сделала все, что требовалось. Но мне было сказано, что срок ответа на мою просьбу — три дня. Как же я разозлилась!