Джоан Виндж - Водопад грез

— Хорошо, — сказал я. — Тогда зачем здесь вы двое? — Я кивнул на Киссиндру и Перримида.

— Чтобы прибавить звенья к цепи правды, надеюсь, — ответил Перримид. — Я сотрудничал с ФТУ как только узнал, что ты собираешься связаться с ними.

— Как ты узнал об этом? — удивленно спросил я.

— Хэньен. Еще до того, как Боросэйж пропустил послание, Хэньен связался со мной.

— А как узнал он?

— Мийа рассказала ему, — сказала Киссиндра. — Он рассказал это дяде после того, как согласился помочь Тау найти тебя… — Она отвела взгляд от моего лица. — Люди Боросэйжа были повсюду на гидранской стороне реки, Кот. Они вламывались в дома и портили имущество гидранов. Они издевались над детьми в школе, они забирали больных из госпиталя и мучили их безо всякого повода. Они остановили доставку продуктов.

Я покачал головой, ошеломленный тем, что именно Хэньен рассказал Тау, где Джеби, отдал свою приемную дочь землянам, предал нас, чтобы спасти свой народ. Он попал в ловушку между обрывом и скалой. Но мы сами и загнали его туда.

Перримид повернулся к Ронину, наблюдающему за нами с увлечением человека, увидевшего по трехмерке психодраму, когда он ожидал увидеть «Независимые новости».

— Мез Ронин, — сказал Перримид нерешительно. — Я… У меня нет слов, чтобы сказать, как сожалею… о смерти твоих сотрудников.

Ронин безмолвно кивнул. Беда стояла глубоко в его темных, чуть скошенных глазах, она останется там куда дольше синяков и порезов на лице. Его волосы, его глаза напомнили мне о ком-то… о Та Минг… о Джули, чье лицо я так долго не видел, что становилось сложно отчетливо его себе представить.

Я откинул свои грязные волосы с глаз в десятый раз за это время, и взглянул на Киссиндру, но она уже не смотрела на меня. Я думал о Мийе. Люди Боросэйжа не заметили ее в монастыре, но я не знаю, что произошло за то время, что я работал в комплексе. Ждала ли она, когда я попаду во Фриктаун, была ли она в безопасности, была ли она вообще на свободе…

— Спасибо тебе, — сказал Ронин. Киссиндра слегка толкнула меня, и я понял, что он говорит со мной, а я не слушаю.

— За что? — спросил я.

Он удивился:

— За все, чем ты рисковал, чтобы правда выплыла на поверхность.

Перед моим мысленным взором снова появилась Джули Та Минг. Если бы не мои чувства к Джули, я бы никогда не встретил ее тетю, леди Элнер Та Минг, или Натана Испланески, который послал сюда Ронина. Я бы никогда не оказался на Убежище, я все еще был бы бездомным полукровкой на улицах Старого города Куарро, или же мертвецом. Ничего этого не произошло бы. Но произошло бы что-нибудь другое. И вряд ли бы оно оказалось лучше. Я покачал головой и выглянул в окно: ничто маскировалось под ночь.

— За риск, — повторил Ронин. — Испланески рассказал мне о том, как он встретил тебя. И сказал, что ты послал ему нелегальное сообщение об условиях жизни здесь. Он заметил, что твой стиль мало в чем изменился. — Я выдавил из себя улыбку, надеясь, что мне никогда не придется рассказывать ему, как мне удалось отправить сообщение. — И ты нашел выживших в рифе. Ты, должно быть, можешь многое мне рассказать. Я слышал, что говорил Перримид. У меня есть показания Натазы. Но мне бы хотелось узнать, что ты видел, слышал, чувствовал, каждую проклятую деталь этого… — Он протянул руку ладонью вверх. Я моргнул, увидев имплантированный диктофон, уставившийся на меня подобно странному глазу.

— Сколько человек было в твоей команде? — спросил я.

Страдание снова появилось в его глазах. И я пожалел, что задал этот вопрос.

— Четыре, — сказал он ровно, словно одно это слово весило как планета. — Четыре.

Ему не нужно было говорить мне, что остальные не были чужими ему. Он закрыл ладонь, пряча диктофон. Он не сказал больше ничего, ни о чем больше не спросил, словно вся фальшивая энергия анестезии и запрещений вышла из него, оставив одиноким и страдающим. Когда он снова поднял на меня глаза, то слишком часто моргал, на лице его была тихая ярость. И снова открыл ладонь, ожидая, что я заговорю.

Я колебался, не зная, с чего начинать.

— Ты знаешь… о Джеби? — спросил я, дотягиваясь с сиденья до руки мальчика. Мне показалось, что его пальчики дернулись, словно желая сомкнуться вокруг моих пальцев. Я взглянул на Перримида и протянул обе руки. Он немного поколебался, затем протянул мне Джеби. Я прижал его к себе, вспоминая мягкое, дышащее тепло его тела.

Медленно, осторожно я передвинул руки мальчика, пока они не обвились вокруг моей шеи. Он держался, прижавшись ко мне, без моей помощи.