Мария Фомальгаут - Продам май (сборник)

— Да как ошибся, вот же, в объявлении…

— Спокойной ночи.

Выключаю телефон. Пошли все к хренам собачьим, додумались… Это как звонят сейчас среди ночи, здравствуй, одинокий друг, ты тоже не спишь… Или начнут хрень какую-нибудь впаривать… Уже не выдерживаю, посылаю — грубо, резко, Танька уже ругается, что при маленьком материшься, да что при маленьком, он не понимает еще ничего… Хотя как знать… так вот скажет первое слово… Страшно подумать, какое…

Охренели совсем… еще позвонит, уже не знаю, как его пошлю, матом он не отделается. Хотя тоже чревато, один раз так среди ночи сорвался на кого-то, потом на номер смотрю, босс вызывает… Ну про то даже вспоминать не хочется…

…выползаю в туман, в холод, черт, если этот тарантас не заведется, уже не знаю, что с ним сделаю. Сожгу. Гори, гори ясно. Не-ет, в такую погоду вообще надо людям запретить на работу ходить, комендантский час для всей страны. А то совсем хорошо, в Европе минус десять, все по норам своим расползаются, на улицу нос не кажут, а у нас тут хоть абсолютный нуль будет, подъем, шагом марш, иди работай…

Черт… снег долбаный… проклинаю все на свете, чищу машину, а он все сыпет, падла, чтоб ему…

— Бог в помощь, — кивает соседушка, семенит мимо.

— Издеваетесь? — смотрю на снегопад, и правда, как издевается, валит все сильнее… вот тебе и Бог в помощь… с точностью до наоборот…

Кое-как разрываю сугроб, так и кажется, что сейчас не свою машину раскопаю, а мамонта какого-нибудь, или еще что… нет, моя, жизнью убитая, и надпись на заднем стекле…

Черт…

Сам повесил, сам забыл, как из головы вылетело…

ПРОДАМ МАЙ 2010 г.

Чувствую, как мелко дрожат руки… не ожидал… Терзаю телефон… непринятые вызовы… какие к черту непринятые, я его принял… Неужели стер, бывает со мной такое, то по полгода не чищу, память забиваю, то как накатит… Вот, вроде, он…

Гудки…

Ну только не возьми трубку, только прощелкай счастье свое…

— Ал-ло-о?

Голос заспанный… ага, разбудил… не все же тебе меня терзать… страшная месть…

— Утро доброе… — выдавливаю в трубку.

Какого черта доброе…

— А-а… доброе.

— Вы тут звонили вчера…

— Из-звините… ошиблись вы…

Пьяный, что ли…

— Да как ошибся, про май две тыщи десятого вы спрашивали?

— А-а, да, да… Вы продаете?

Ага, проснулся…

— Продаю.

— А это сильно дорого?

— Да что сильно… тыщ семьсот красная цена… ну посмотрим еще, сторгуемся…

— Нехило берете… да за что такие деньги-то? А подешевле никак?

— Да как подешевле, считай, себе в убыток… подешевле, вон, ноябрь две тыщи восьмого у соседа есть, или вон, через дом вообще продают, август две тыщи шестого…

— Интересные у вас… соседи.

— Да не говорите, сам у виска пальцем кручу, кто ж такое купит-то? Ну, смотрите, вечерком удобно вам будет?

Вечерком… вечерком я никакой буду, с ног буду валиться, только и будет у меня сил, что консерву эту старую нахваливать…

Я сейчас сдохну…

Бывает же… вроде и не делал ничего такого, сидишь себе в конторе, купи-продай, купи-продай, а чувство такое, будто обухом по голове… Шеф из нас, что ли, силы пьет… очень похоже… надо проверить, в понедельник кол осиновый в него вколоть, если помрет, значит, шеф тут не при чем… А никак встанет, оживет, расправит черные крылья, да вы у меня ночевать тут в конторе будете!..

О чем я… ах да… не спать…

— Двести лошадей под капотом, скорость до двухсот, пробег…

— Маленький.

— Ну да… берег машинку-то.

Чувствую, что краснею. Сколько раз я этот пробег подкручивал…

— Ну, красочка кое-где поистерлась, вот я ее до семисот и уценил…

Это называется — кое-где… Не тачка, блин, а картина, апокалипсис сегодня…

Смотрю на него, худого, долговязого, кажется, вовсе без тени. Ну, ты бы хоть Мяу сказал, стоит, молчит… что, как тебе мой конь железный? Гроб на колесах…

— Это все… интересно. А вы про май две тыщи десятого говорили.

— Ага, май две тыщи десятого года.

— И за сколько вы его…?

Глухой, что ли…

— Семьсот.

И-и, не смотри на меня так, ни копейки не сбавлю…

— Тысяч?

Делаю круглые глаза.

— Конечно.

Может, ее тебе вообще бесплатно подарить… Отдам консервную банку в хорошие руки… А что, этим дело и кончится через пару месяцев… Или вон, сдам в приют старых машин, музей называется, на Радищева, там еще у входа выпотрошенный запорожец посажен на кол…

— А вы май… в чем продаете?

— В смысле?

— Ну, — бледнеет, мнется, — п-понимаете… я… человек простой, со всякими штуками сверхъестественными не встречался…