Лилиана Розанова: Две истории из жизни изобретателя Евгения Баранцева

Главное же, наши шефы - Завод счетно-логических машин - подарили нам древнюю, калечную счетную машину. Когда-то, наверное, она была чудом техники, но потом устарела, поломалась, только занимала у них место, - вот они и отдали ее нам, чтобы мы в порядке политехнизации разобрали ее на винтики. Это было скопище шкафов, а на главном шкафе значилось: "БЭСКУД-НИК - I - конечно, это означало Большое Экспериментальное Счетно-Кодирующее Устройство Для Научных Исследований в Кибернетике или что-нибудь в этом роде, но выходило-то представляете?! Просто нарочно не придумаешь!

Безусловно, не будь Баренцева, "Бескудник" кончил бы свои дни на свалке металлолома, потому что наш единственный старый-престарый математик Пал Афанасьич и молоденькая физичка Людочка не проявили в этом смысле никакого энтузиазма. Зато Женька стал просто как "одержимый. К "Бескуднику" никого не подпускал, из подвала, куда его пристроили, вылезал только на уроки, и то не на все. А ночная сторожиха, глухая тетя Гутя, не выгоняла его до полночи: Женька пленил ее сердце, переделав свисток на чайнике так, что он теперь не только свистел, но и включал в вахтерке сигнальную лампочку.

Мы с Ксанкой однажды спустились в подвал - посмотреть. Там стояла машина, приятно пахло разогретой канифолью. Женьки не было видно: он ковырялся в "бескудниковых" внутренностях. Ксана села на стол, вытянула ноги и пошевелила ступнями, оттягивая носки.

- Женечка, - сказала она, - говорят, эти шкафы могут решить любую задачку - это правда?:

- Какую задачку? - спросил Женькин голос.

- Ну, из учебника.

Женька фыркнул. Ксанка быстренько вынула "Алгебру" и открыла наугад.

- Например. Может ли сумма квадратов двух последовательных натуральных чисел быть равна сумме четвертых степеней двух других последовательных натуральных чисел?

- Нет, разумеется, - сказал Женька. - Никогда эти суммы не могут быть равны. Из-за такой ерунды лампы жечь!

- С ума сойти! - сказала Ксана. - Ну, хорошо, задачки ему нипочем. А еще чего он может? Погоду предсказывать?

- Сейчас он и дважды два не может. - Хмурый Женька протиснулся между шкафами, и стал рыться в ящике, выбирая детальки, похожие на ногастых жуков, и близко поднося их к глазам. - Это же нужно суметь - до такого состояния довести машину! Это не люди, а...

- Ну, все-таки, все-таки, - тянула Ксана, - когда наладишь, - сможет погоду?

Женька пожал плечами:

- Какая разница - погоду или породу? Или моду?

Ксана вся подобралась и уставилась на Женьку так, словно это был не Женька, а не знаю кто.

- Моду?!

- Какую моду?

- Ты же сам сказал: моду!

- А, возможно... Это ж не люди, а питекантропы!

Ксанка спрыгнула со стола, положила ему на плечи руки и близко заглянула в лицо.

- Евгений! Сделай это для меня...

Баранцев покраснел и отступил к стене.

- Что сделать?

- Чтоб моду предсказывала. Женька искренне удивился.

- Не вижу процесса. Штаны и платья, от холода - пальто, а летом - плавки. Что предсказывать?

- Господи! - закричала Ксана. - Да ты хуже питекантропа! Хуже! Я прошлым летом сшила отрезное с бантовыми складками, так теперь в нем только на воскресники ходить!

- Абсолютно не понял, - сказал Женька.

Тогда я говорю (меня это, конечно, тоже захватило):

- Жень! Ты вдумайся. Древние римляне в чем ходили? В тогах и туниках. Мушкетеры щеголяли в плащах и шляпах с перьями. Цари носили мантии. Наполеон треуголку, а Ломоносов - парик с косой. Купцы облачались в кафтаны, дворяне в камзолы, а бояре - в шубы до полу, не знаю, как называются. Всякие там Людовики обожали панталоны с кружевами, Петр Первый предпочитал ботфорты, Чичиков разъезжал во фраке брусничного цвета с искрой, Анна Каренина танцевала в черном бархатном платье, Маяковский изобрел желтую кофту, а у Володьки Дубровского сзади на "техасах" Ким Новак.

- Любопытно, - сказал Баранцев, помолчав.

Тогда Ксанка решила перейти на язык математики:

- Раньше был моден рукав три четверти, а теперь семь восьмых.

- Чувствительность маловата, - деловито сказал Баранцев. - Это нужно еще полсотни триггеров в пятый блок, а где их достанешь?

Но Ксанка уже не слушала.

- Ря-ря-ря! - пела она. - Все будут, как сегодня, - а я как через год! Все как через год - а я как через десять!

В упоении она вытанцовывала посреди подвала: крутила коленками, отбрасывая пятки - хоп-хоп! - коричневый подол влево, черный фартук вправо, коса вывалилась из шпилек и моталась по спине золотым маятником. Потрясающее было зрелище!