Лилиана Розанова: Две истории из жизни изобретателя Евгения Баранцева

- Внимание! - еле успел предупредить Баранцев.

... Прямо на Меня мчался автомобиль. Черт знает, как; он вывернулся из-за угла, - кажется, это была "Волга" и, кажется, зеленая.

- А-а-а!.. - заорал Я и увидел летящий Мне навстречу угол тротуара.

- Человека задавили! - кричали люди, сбегаясь к зеленой "Волге" на перекресток против кинотеатра "Повторный" и заслоняя лежащего Меня от меня.

Я видел только спины и ноги, тянущиеся на цыпочках, и слышал разговоры:

- ?ивой, слава богу!

- Смотри-ка, сел.

- Рука поврежденная.

- Вон "Скорая" едет.

- Живой, целый. Слава те, ГОСПОДИ!

Меня посадили в "Скорую", шофера "Волги" повели в милицию, толпа разошлась..

И Баранцев перекинул тумблер вправо.

... Я вышел из кинотеатра "Повторный", приблизился к краю тротуара и некоторое время переминался с ноги на ногу. Машины шли сплошным потоком. Тогда Я присвистнул и пошел вниз, к Консерватории, до другого перехода...

- Все? - спросил я Баранцева на всякий случай.

- Все - виновато ответил Женька.

- Вот видите! - вскричал профессор Стаканников. - Я всегда верил в вас, Завязкин, и я был прав. Ваша жизнь развертывается точно по прямой, практически без отклонений. А это возможно лишь в том случае, если ваша психика имеет минимальное число степеней свободы. Идите и дальше по этому кратчайшему пути от точки к точке - такие люди нам нужны!

- А вот был однажды такой случай, - сказал Немка. - Горилла подумала, что она человек, заказала брюки, но потом не знала, куда их надевать, потому что у нее четыре руки, а ноги ни одной - как это сказать одним словом?..

Я стиснул зубы, распахнул окно и по пояс высунулся в ночной переулок, пахнущий озоном.

Конечно, Баранцева нужно было качать. Ведь грандиозный успех, триумф! Но, честно вам признаюсь, в тот вечер - точнее, в ту ночь - мы не сделали этого. Каждый из нас думал о своей жизни, и эти размышления настолько поглотили нас, что мы Женьку даже не поздравили.

Но он все понял. Пока мы так сидели и курили, он снял простыни со стен, вскипятил чайник, занял у соседей ванильных сухарей и расставил стаканы...

Вот, собственно, и весь случай. По-моему, он достаточно характеризует Баранцева как ученого. И как человека тоже. Так что для меня лично он всегда будет не только выдающимся изобретателем современности, но и верным членом нашего студенческого коллектива.

Между прочим, мы до сих пор собираемся, у Немки. Правда, чаще всего на эти встречи прихожу один я: Баранцев всегда работает до глубокой ночи, а Константин, если и приезжает, то с последним поездом метро, так что по домам мы возвращаемся пешком. Но мы с Немкой не обижаемся. Баранцев - это Баранцев. Что до Константина, то и я и Немка отлично знаем, где он проводит все свободное время, хотя мы никогда не говорим об этом.

Однажды я не выдержал и после работы отправился в метро до Аэропорта. Я сразу увидел Константина: в привычном ожидании он шагал по платформе, а когда поезд подошел, бросился навстречу сошедшим, напряженно вглядываясь в каждую девушку. Поезда все подходили и подходили... В один из них тихо вошел я и уехал домой.

Конечно, нет никакой надежды, что когда-нибудь он снова встретит ту девушку. Почти никакой. На его месте я не стал бы ездить на Аэропорт. Но когда я думаю об этом, нестерпимое чувство ожидания охватывает меня. Ожидания чего? И сам не знаю...